— Баян ведь! Старый причем!

— Далеко собралась? — слышится не просто рядом, а над самой головой. – Баянщица!

— Если ветки на деревьях длинные, то значит на север! — выдаю я, сделав движение подняться.

Я вымокла до нитки и перемазалась в грязи, как болонка, сорвавшаяся с поводка.

Вдобавок ко всему мои руки скользят, не давая мне принять хоть какое-то вертикальное положение.

Что до Кронглева, которому я рада и не рада одновременно... Ведь он не агрессивный Нервяк. Галантыш даже не думает о том, чтобы помочь мне, наблюдает за мной, и я уверена, что угорает над происходящим.

— Там вообще-то юг!

Как и предполагалось, мужик, судя по голосу, только не смеется в голос.

— Тогда на юг, — соглашаюсь я, думая, что стану делать дальше. — Там теплее.

— Поднимайся, птица-жрица! Перекукуешь в родных краях!

— Вы не могли помочь мне? — сдаюсь я, опустившись до просьб.

Однозначно, сегодня не мой день. Что не начну, то катится по наклонной.

— Нет. Сама вляпалась, сама и выбирайся!

— Тогда мне и здесь неплохо, — заявляю я со смесью из отчаяния и злости.

Да что же такое-то, а? Где я так накосячила? Почему все складывается именно так?

— Ты серьезно?

— Куда уж серьезнее?! Родину не выбирают!

До меня доходит, что надо перевернуться и начхать, что ему под ноги! Главное, что там листва и не придется барахтаться в грязи.

— Будешь лежать здесь?

— Всяко лучше, чем быть убитой! — выдыхаю я, посмотрев на него снизу-вверх. — Вы же за этим устроили все это?

Я не верю, что умру. Хотел бы, он уже бы пристрелил бы меня, а раз нет, то можно и прикинуться персонажем из сказки Морозко.

— Не за этим, — говорит Кронглев, наклоняясь и хватая меня за предплечье.

Всего одно движение, и я на ногах. Не этого я добивалась, но тоже сойдет.

Пытаюсь вытереть лицо, насколько это возможно, пока папаша моего ребенка смотрит на меня, прищурив глаза.

— Вы должны отпустить меня. Я здесь совершенно случайно. К происходящим между вами теркам я не имею никакого отношения!

Вытирать лицо связанными руками жутко неудобно.

— Неужели?!

— Правда! — говорю я с жаром забрезжившей надежды. — Я случайно оказалась на той улице!

Я вру, стараясь не смотреть ему в лицо. Зная себя, начну краснеть, бледнеть и заикаться, а значит, выдам себя с потрохами.

— Случайно оказалась на улице, а до этого в мэрии в приемной Цаплина?

— Да! Это ведь недалеко!

Километра не будет, как близко.

— И в номере у меня ты тоже оказалась по чистому недоразумению?

Бам!

— Да, — откликаюсь я, глядя ему в глаза. — Я была пьяна и до этого дня вообще не могла вспомнить вас!

— Ну да! Так не узнала, что теперь узнала и вываливаешь все первому встречному?

Настала моя очередь спрашивать: ты серьезно тупой или прикидываешься? Но выглянувший из-под куртки пистолет заставил меня передумать делать это. Нельзя злить злопамятный криминальный мир.

— Про видеозапись ты, конечно же, и слыхом не слыхивала? — продолжает Кронглев, хрустя чем-то в сомкнутых пальцах.

Что бы ни думала, он считает меня шалавеллой, сговорившейся с его женой. Одна надежда на Катю. Она сможет подтвердить мои слова. Если она еще жива, конечно.

— Я узнала о ней только вчера.

— А потом случайно оказалась здесь.

Было ошибкой признаться в этом. Карие глаза Кронглева стали совсем темными, скулы выделились, заиграв желваками, послышался скрип зубов.

— А я уж подумал! Пойдем!

— Правда?

Он дергает подбородком, указывая направление.

Я делаю несколько шагов, стремясь отойти от него подальше.

Мне нужно место для маневра, иначе, когда я побегу, он сумеет схватить меня.

— Вам не приходило в голову, что мир не крутится вокруг вас?