– Я собираюсь чего-нибудь перекусить перед съемкой. Так что пока.

С этими словами Кэйт вышла из трейлера и, попытавшись изобразить улыбку, бодро зашагала к передвижной кухне. Она гордилась собой и тем, что все-таки смогла за себя постоять.

Но теперь она могла признать, что в их совместном прошлом было много хорошего. Прежние чувства вновь дали о себе знать.

Закрыв глаза, Кэйт сидела в кресле гримера, пытаясь проникнуться этими вновь нахлынувшими ощущениями, чтобы потом воплотить их в образе Ребекки. Но когда Марта занялась ее волосами, Кэйт открыла глаза и сосредоточилась на ее действиях: ничего не изменилось, все было так же, как и вчера. Марта болтала и отпускала шуточки, над которыми Кэйтлин в нужных местах посмеивалась.

В конце концов, она была совсем неплохой актрисой.

Финну совершенно не обязательно было присутствовать на съемках – и даже, вероятно, не следовало, поскольку Фарелл был известен своим взрывоопасным характером. Но что-то настойчиво тянуло его туда.

Финна беспокоила Кэйт. Разумеется, он был готов, что у нее окажутся к нему претензии – впрочем, совершенно незаслуженные. Почему ей все время нужно кого-то обвинять? Это, конечно, многое объясняло из того, что она сказала, когда уходила от него.

Но тогда это была всего лишь реакция на то, что ее не пригласили на пробы роли, о которой она мечтала всю жизнь. В фильме, который мог бы сделать ей имя. Финн думал, что она скоро вернется – как только успокоится, но вскоре он узнал, что Кэйт уже в Лондоне.

Она уехала, даже не попрощавшись. Лондон изменил Кэйт; она стала более закрытой и менее эмоциональной. Хотя внешне она осталась такой же – Финн ощутил вспышку жара, когда вошел в трейлер и увидел ее на кушетке в одном нижнем белье, но внутри… Новая Кэйт была сдержанной, осторожной, застегнутой на все пуговицы – прямо как школьная учительница-девственница. Но временами маска соскальзывала, и тогда ему казалось, что она только притворяется, что стала другой. Что же случилось с ней в Лондоне? Что погасило тот внутренний огонь, который когда-то так притягивал его?

Не то чтобы Финну снова хотелось попасть в ее сети. И тем не менее он был здесь, хотя на столе его ждала тонна бумажной работы. Он мог бы составить целый список, чем ему следовало бы заняться, вместо того чтобы торчать на съемочной площадке. Сидеть и смотреть, как Кэйт будет репетировать сцену с Джейсоном Элкинсом. Его комплимент не был пустой лестью. Он действительно был поражен, как хорошо ей удалось воплотить образ Ребекки.

Финн хмыкнул, вспомнив слова матери Кэйт. Даже тридцать лет назад Маргарет Филдз-Риз не подошла бы для роли Ребекки. А если уж совсем честно, она бы не потянула эту роль и в возрасте ее дочери. Кэйт, может, и пришлось провести чуть ли не десять лет в тени таланта родителей, но теперь она была достойна того, чтобы оказаться в центре внимания.

Финн понимал это прекрасно, невольно гордясь успехами своей бывшей возлюбленной. В то же время ему было нелегко провести параллель между самой Кэйт и ее героиней – сильной, самоуверенной, энергичной. Нечего удивляться, что Наоми злилась. Это был фильм Кэйт.

И, даже зная, что она просто следуя сценарию, выполняет работу перед камерами и съемочной группой из тридцати человек, Финну было неприятно наблюдать за тем, как Элкинс поцеловал ее. Кэйт ответила на его поцелуй. Финну казалось, что их страстное объятие длится целую вечность.

Фарелл закончил съемки сцены, Кэйт отстранилась от Элкинса, стилист и гример поспешили поправить ей макияж и прическу. Команда начала готовиться к съемке следующей сцены.