- А вот еще тебе, - протянул ей очередной пакет Влад и когда девочка, взвизгнув, унеслась обратно в комнату, обратился к женщине. – И не надо меня глазами прожигать. Я не знал, понимаете? Ася мне ничего не сказала.

- Ну, узнал и что это меняет?

- Это моя дочь и я хочу принимать участие в ее воспитании!

- Это ты сначала у Насти спроси, нужно ли ей твое участие. Теперь.

- Мария Алексеевна, давайте не будем ругаться. Пожалуйста! Я пришел с добрыми намерениями. Поставьте-ка чайку, вернется Ася, посидим, попьем и поговорим.

Женщина вздохнула и пошла с чайником к раковине.

Влад огляделся.

Чистенько, но бедненько. Мебель старая, холодильник, плита доисторическая. Не шикуют, это заметно.

Хлопнула дверь и мужчина напрягся – сейчас предстоит самое сложное.

- Мама! Смотри, что у меня есть!!! – вылетела в прихожую девочка.

- Котенок, подожди, дай разуюсь. Ты где это взяла? – Ася зашла в кухню и на секунду замерла, увидев Влада.

- Это просто дядя принес, - простодушно делилась Катя. – А еще вот, сколько всего, - показала на заваленный коробками стол. – Дядя пришел в гости.

- Дядя ошибся квартирой, Котенок, это все для другой девочки, - ласково наклонилась к ребенку Ася. – Беги-ка в нашу комнату и принеси все, что он тебе дал.

- Ася, не делай этого, – вступил Влад, увидев, как округлились глаза дочери. – Она ни в чем не виновата, не наказывай ребенка за мою вину!

- Катя, пойдем в комнату, и ты мне покажешь, что у тебя есть, – опомнилась бабушка.

Влад и Ася остались на кухне одни.

- Ася, я сегодня узнал, что Катя – моя дочь. И как узнал - вот, ­­– Влад развел руками и улыбнулся. – Не прогоняй меня, пожалуйста! Давай просто выпьем чай и поговорим.

- О чем?

- О Кате. О нас.

- Нет никаких «нас», Владик. Уже семь лет как нет. Зачем ты пришел?

- Я хочу видеть дочь! И нам с тобой давно надо было поговорить. Ася, я виноват… Дурак был. Прости меня, мир? – и он протянул девушке футляр из ювелирного.

- Зачем тебе дочь? Ты поиграешь и уедешь, что я ей скажу? Прошу, уходи, так будет лучше для всех.

Поскольку Ася не сделала попытки взять футляр, Влад сам его открыл и показал содержимое:

- Смотри, это тебе. Прямо под цвет твоих глаз!

- Морозов, ты неисправим! Не надо от меня откупаться, я по-прежнему не продаюсь! Просто уходи, – девушка даже не посмотрела на украшения.

- Ты не понимаешь, я могу дать вам с Катей весь мир, не лишай себя этого.

- Мне ничего от тебя не надо, и своего ребенка я в состоянии обеспечить сама.

- То, что я могу ей дать, ты дать не сможешь.

- Не все измеряется деньгами, не все продается и покупается, Влад.

- Да что ты об этом знаешь? Рассуждаешь о том, о чем представления не имеешь! – он начал злиться. – Я могу отвезти ее позавтракать в Ниццу, а на ужин в Милан. Могу купить ей любые игрушки. Сколько угодно! Оплатить ей обучение и проживание в лучшей школе в Европе. Ты собираешься лишить нашу дочь будущего? Пусть, как вы, прозябает в хрущевке и сосиски по праздникам ест?

- Так, разговор окончен, выметайся!

- Постой, Ася, я не хотел обидеть, – пошел на попятный Влад. – Пойми, я хочу для своей дочери все самое лучшее!

- Самое лучшее, что ты только можешь для нее сделать – это исчезнуть и никогда не возвращаться! – воскликнула Ася. – Я не дам ее превратить в такую же бесчувственную скотину, как ты!

- Ася, я же по-хорошему пришел, ну зачем ты в бутылку лезешь? Да, натупил, дурак был, перед друзьями выпендрился, но я же уже извинился! А про Катю я и не знал, ты ведь сразу уехала.

- Что ты от нас хочешь, Морозов? – устало спросила Анастасия. – Ты отказался от меня семь лет назад, растоптал и измарал в грязи все светлое, что между нами было. Я собрала себя из кусочков и снова научилась жить. Зачем ты пришел? Уходи в свою золотую жизнь и забудь про нас. Если ты на самом деле раскаиваешься, то сделай так, как я прошу!