— Лида, я кушать хочу, — доносится до меня капризный голос Лешки.

— И я тоже, — подхватывает Максим.

Братья выдергивают в реальность. С большим трудом беру себя в руки и иду на кухню. Надо готовить ужин, но меня ждет неприятный сюрприз в виде горы грязной посуды. Василий, как всегда с толпой своих дружков, побывал у нас дома. Вот же гадство…

Открываю холодильник и едва не плачу. Конечно же, ничего не осталось после их вечеринки. Сволочи! Как так можно? Чем мне детей кормить?

Волна отчаяния накатывает внезапно, хочется просто сползти на пол и рыдать в голос, но я не могу позволить себе такой слабости. Дети же не виноваты, что их отец такая скотина… сидят за столом и смотрят на меня большими глазищами. Кто им поможет, если не я?

Немного отпускает. С большим трудом беру беру себя в руки и начинаю напряженно думать. Еще раз открываю холодильник. Ни овощей, ни яиц, ни мяса. Зато есть банка с рассолом из-под огурцов. Не лучший ужин, но за неимением большего можно попробовать.

— Мальчишки, хотите печенья напечем вместо ужина?

— Да-да, хотим! — кричат в один голос.

Замешиваю тесто из рассола, муки и сахара, добавляю растительное масло и, сформировав фигурки, засовываю в духовку. Пока жду, подхожу к окну. На улице совсем стемнело, а в доме соседа горит свет. Что он там, интересно, делает? Хотя нет, совсем не интересно! Пусть делает, что хочет, только бы меня не трогал. Задергиваю занавеску и отхожу к раковине.

Тяжело вздыхаю и принимаюсь мыть посуду. От ледяной воды начинает сводить руки, но мне не привыкать. Пока отмываю все это безобразие, подходит время в духовке. Выкладываю печенье в тарелку, наливаю мальчишкам чай и ставлю на стол. Радостно расхватывают и с удовольствием уплетают. Смотрю на них и улыбаюсь. Самые любимые мои человечки.

Пока укладываю мальчишек по кроватям, слышу шум в коридоре. Явился. Злость просыпается с новой силой. Выключаю свет и выхожу, прикрыв за собой дверь. Василий качается из стороны в сторону и пытается стянуть обувь.

— У тебя совесть есть? — набрасываюсь на него.

— О, Лидок, — расплывается он в пьяной улыбке, а меня аж корежит от его рожи. — А пожрать есть чего?

— Пожрать? — вскипаю в секунду и сжимаю кулаки, чтобы не вцепиться в его физиономию. — Ты со своими друзьями сожрал все, что было!

— Да ладно тебе, — отмахивается Василий, словно это какая-то ерунда, а не продукты до конца недели. — Мы культурно посидели… выпили по чуть-чуть.

— Хоть бы о детях подумал. Им вообще-то тоже есть что-то надо!

— Ну поели же, — равнодушно пожимает плечами и проходит на кухню. — О, печеньки, а говоришь, нет ничего.

Трясет от злости. Хочется взять какую-нибудь сковородку и огреть его по тупой голове, но сдерживаюсь и убираю руки в карманы от греха подальше.

Василий устраивается за столом и начинает поглощать печенье. Руки так и тянутся отобрать, но ведь не угомонится. Когда выпивает, ест без меры и все подряд. Особенность у него такая. Лучше бы голодал, пользы было бы гораздо больше.

— Кстати, нового соседа видела? — заплетающимся языком бормочет он.

— Нет, — стискиваю зубы. — Некогда мне на соседей смотреть.

— А зря. Мировой мужик.

Лишь закатываю глаза к потолку. У него все мировые, кто ему денег дает или наливает. Интересно, этот мажор к какой категории прильнул?

— Ему помощница по хозяйству нужна и так… рабочие по мелочи. Не хочешь? Платить обещает с московским размахом.

Ага, еще чего! Может, и в койку к нему лечь, раз уж платит с размахом? Сама подумала и сама же обиделась.

— У меня есть работа.

— Ну так то не работа, а подработка. — Василий лыбится, как идиот. Значит, о чем-то уже договорился. Этого мне еще не хватало для полного счастья.