Он предлагает мне некую компенсацию за то, что отравил мне жизнь, поставив в напарники к Ренци, но что я могу у него попросить?

Ситуацию с отношением других адептов ректор не исправит. Даже если он примет меры для пресечения издевательств, это сыграет против меня. Славы стукачки и ябеды мне только не хватало.

– Что ж, – вздохнула я. – С вашей стороны было бы милым предоставить мне информацию о потайных дверях в моих новых покоях.

Лорд-ректор на секунду все-таки не сдержал улыбку.

– Справедливо. У вас еще не было занятий по определению пустот за типовой кладкой. Я пришлю вам часть схемы, которая затрагивает пространство вокруг ваших комнат.

Часть?

То есть там все в скрытых коридорах?

– Благодарю, – отозвалась я, делая себе пометку посмотреть в библиотеке учебники этого самого раздела на предмет по определению пустот.

– Итак, адептка Чаргетто, приступим, – тон лорда Фаджио изменился.

Я поежилась, когда дознаватель навис надо мной и вперил в меня свой взгляд.

Вот уж с кем нельзя сравниться в промораживающем эффекте.

У Дориэна тоже голубые глаза, но они становятся холодными лишь иногда, они скорее полны горячего синего пламени, а от лорда Фаджио хотелось бежать на край Империи.

Ренци сказал, что дознаватель соблазнил множество женщин. Видимо, я ничего не понимала в мужчинах.

Я нервно расправила складки на мантии и опустила глаза, выдержать прямой взгляд дознавателя мне было не по силам.

– О чем вы хотели поговорить со мной, лорд Фаджио?

– Думаю, вы догадываетесь, что речь пойдет о вашем отце. Вам есть что рассказать?

– Нет. Тогда мне было пять лет. Ни в какие дела отца я посвящена не была, и ничего подозрительного я не помню.

Я говорила откровенно.

– Однако то, что вы чего-то не помните, не значит, что вы ничего не видели. Может, были детали, которым вы не придали значения? – вкрадчиво предположил дознаватель.

– Вы намекаете на ментальный допрос? – напряглась я.

– А вам есть что скрывать? – лорд Фаджио обошел мое кресло и встал за его спинкой, положив руки на его спинку.

Краем глаза я заметила, как Ренци дернулся на своем месте.

– Так же, как и вам. Я читала про эту технику дознания. Чтобы пробраться так глубоко, вам придется прочитать почти все до того момента, который вас интересует. А, учитывая, что точный эпизод вам неизвестен, это будет вся моя личная жизнь.

– У вас есть личная жизнь? – изумился лорд Фаджио.

– У вас же есть, – вспылила я.

– Ник, не переступай границы, – осадил друга лорд Натори.

Лорд Фаджио стрельнул глазами в Дориэна, подавшегося вперед в кресле, и, склонившись ко мне, добавил:

– Пока выглядит так, будто вы не хотите сотрудничать со следствием.

– Пока выглядит так, что у вас нет приказа императора, разрешающего ментальное вмешательство, и вы пытаетесь на меня надавить.

– Ник, она права. Придерживайся процедуры.

– Кристиан, – театрально удивился дознаватель, – какой процедуры? Мы просто разговариваем.

– Тогда, если это не официальный допрос, я бы хотела остановить нашу «милую, безопасную» беседу.

– В чем дело, Чаргетто? – перестал миндальничать лорд Фаджио, он снова встал передо мной и, уперевшись руками в подлокотнике, оказался со мной почти нос к носу. Ренци вскочил, но ко мне его не пропустила так предусмотрительно установленная дознавателем защита. – Я чувствую, что что-то есть. Если мне нельзя читать твой разум, это не означает, что я не замечаю, как ты поднимаешь ментальные щиты. Ты же не можешь не понимать, что это только вызывает лишние подозрения. Что ты знаешь?

– Я знаю, что мой отец не преступник.