Что-то мне подсказывало, что ректор Коренжи знал автора записок, иначе зачем бы ему их опечатывать, но меня все еще мучил вопрос, почему они остались здесь, в академии, и не были переданы дознавателям?

Хотели кто-то вывести из-под подозрений?

Или не доверяли тем, кто вел расследование?

Их, разумеется, могли просто счесть неважными, но ректорская печать это отметала.

Спросить же у лорда Коренжи напрямую я не могла. Он все еще отсутствовал, и когда появится снова, было неизвестно.

Стоило ли показывать коробку ректору Натори? Я подозревала, что тогда ее у меня просто заберут, а никто не будет заниматься расследованием тщательнее того, в чьих оно интересах, то есть меня.

Так что сначала я попробую разобраться сама и, если ничего не выйдет, уже тогда обращусь к лорду-ректору.

Больше всего меня интересовала, разумеется, шкатулка.

Маленькая, изящная, дивной работы.

Было совершенно непонятно, как ее открыть. Даже стыка между крышкой и ящиком не было видно.

Я попробовала использовать кровь, но ничего не вышло. Использовала простые бытовые заклинания, тоже ничего. Могло ли быть так, что шкатулка открывалась механически? Могло, но я видела шлейф магии, и он, определенно, находил снаружи, а не просачивался изнутри.

Перестроившись на магическое зрение, я с прискорбием была вынуждена признать, что без посторонней помощи мне не обойтись. Если я все определила правильно, то это заклинания из раздела древней магии. Возможно даже, запретной. И я в ней ничегошеньки не понимала.

Хорошая новость была в том, что в академии был целый факультет, посвященной древним знаниям, а плохая – в том, что вряд ли кто-то захочет мне помогать.

Деликатный стук в дверь, отвлек меня от моих размышлений.

Это точно был не Ренци. Вряд ли он вообще знал, что перед тем, как зайти, нужно стучать.

Выглянув за порог, я увидела зависший в воздухе конверт, на котором было написано размашистым почерком: «для Ф. Чаргетто». То есть послание именно мне.

Я перехватила светло-коричневый хрусткий конверт и, прежде чем открывать, проверила его на ловушки и вред. И только потом утолила свое любопытство.

Кроме тети писать мне было некому, но от нее письмо илли посылка пришли бы по магпочте. А это внутреннее послание. И было оно от того, кого я совсем недавно вспоминала.

От лорда Натори.

Он вызывал меня к себе для беседы с главным императорским дознавателем. Ему требовалось уточнить какие-то детали в рамках нового расследования по делу моего отца.

При мысли о лорде Николасе Фаджио у меня мурашки побежали по телу. Менталист. Ищейка императора. Чем я могла ему помочь, если в те времена я была совсем маленькая и толком не понимала, что происходит?

Впрочем, как бы мне ни хотелось уклониться, выбора не было.

Лорд Фаджио уже прибыл и ожидал меня в кабинете ректора.

Как раз когда я, одернув мантию, закрывала дверь, из соседних покоев показался Ренци.

– Куда это ты собралась? В расстегнутом платье? – сощурился на меня он.

Силы небесные! С каких пор нельзя расстегивать две верхних пуговицы на вороте?

– Тебя это не касается, – поджала я губы. – Но если тебе очень интересно, то я иду к ректору на встречу с главным дознавателем.

– Что? – зарычал Дориэн. – Я с тобой!

– Мне не нужна нянька, Ренци, – вздернув подбородок, я отвернулась и бросила через плечо. – Лорд Фаджио – менталист, а не людоед!

– Чаргетто! Ты просто не знаешь, сколько женщин он пои… совратил!

17. Глава 16. Мы еще посмотрим, кто тут хрупкий цветочек

Я застыла в недоумении.

– И что же, по-твоему я настолько неотразима, что лорд Фаджио не сможет держать себя в руках? – уколола я Ренци.