…Я пытался уйти от любви

Я брал острую бритву и правил себя

Я укрылся в подвале, я резал

Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь…

Я прижимаюсь к нему и кладу голову на грудь. Еще никогда и никто не чувствовал меня так тонко, как он. Ну может быть, Девятый, но он был порождением интернета, а Руслан рядом, живой и настоящий.

- Давай потанцуем, – шепчут его губы.

«Надо бы их поздравить», - отвечаю глазами.

«Успеем еще», - читаю во взгляде.

Мои руки на его плечах, а его – на моей талии. Руслан мягко кружит меня в танце под сенью столетнего дерева и поглаживает по спине. Я вся его. Есть только его руки, глаза и музыка, которую слышим только мы.

8. Глава 8. Нара. То, для чего не придумали оттенка

- Доченька, я буду по тебе очень скучать! - кричит мама у самого моего уха, пытаясь перекрыть звонким голосом творящийся вокруг шумовой ад.

Я ненавижу летать. Ненавижу аэропорты. Но еще больше ненавижу приезжать сюда, чтоб попрощаться.

На следующий день после свадьбы я узнала две новости. Хорошую и плохую. Хорошая новость заключалась в том, что Вадим получил шикарную должность в крупной международной компании. Он теперь у нас большой босс. Казалось бы, где тут подвох? А он в том, что желанное кожаное кресло и именная кружка находятся в Швейцарии.

Свадебные хлопоты резко трансформировались в сборы с грустным чемоданным настроением. И вот, мы стоим в аэропорту и первый раз в жизни прощаемся так надолго, что, кажется, уже никогда не увидимся.

Мама, конечно же, решила последовать за мужем, тем более что у меня есть Руслан, и я не погибну от голода, засев за мольберт на несколько суток подряд. Тяжело отпускать ее. И страшно. Все-таки в сорок четыре мама носит "королевскую" двойню. Да, да, у нас с Русланчиком скоро появятся брат и сестра.

Оглядываюсь. Руслан и Вадим стоят в нескольких шагах от нас. Спокойно разговаривают, словно и не прощаются на долгие полгода. Руслан привык быть вдали от дома. Для него аэропорты и прощания — обычное дело, а у нас с ней уже тушь потекла от слез.

- Я тоже. - Обнимаю ее, стараясь не давить на живот. - Позаботься о малышах.

Я прикладываю руку к животу, прощаясь и с ними. Мама кивает и прижимает ко рту платочек, чтоб подавить всхлипы.

- Ну всё, девчонки, пора! - торопит Вадим. Вечно мешает.

Мама обнимает Руслана и просит его горячо и отчаянно:

- Русик, ты позаботься о моей девочке. Она ведь о еде и сне забывает за мольбертом своим.

- Светлана Юрьевна, все будет хорошо. Я о ней позабочусь. Летите спокойно.

- Как же я рада, что вы вместе! – восклицает она, плача уже от умиления.

Мы словно сахарные фигурки жениха и невесты, которые украшают верхушку торта. Такие же умилительные.

- Руслан, я напишу, как приземлимся. Пока, сынок, - сухо говорит Вадим.

-Хорошо, пап. Держите нас в курсе всего! Хорошего полета.

Вадим кивает, берет маму за руку, и они идут к своему гейту. Мое сердце пронзает иголкой.

Руслан прижимает меня к себе, целует в макушку и ведет к выходу. Он относится ко мне как к ребенку, но я благодарна за всю эту нежность и заботу. Мне так этого не хватало.

Он, как всегда, галантно открывает для меня дверцу машины, и я замечаю на крыле длинную царапину, которая уродует идеальный глянец поверхности.

- Откуда это?

Лицо Руслана каменеет: скулы становятся более очерченными, челюсть напряжена.

- Хулиганье поцарапало.

Мы встречаемся недолго, но я уже понимаю, когда он врет. Глаза прячет. Не умеет нагло врать, смотря прямо на тебя.

- Кристина, да? – не надо быть гением, чтоб сложить два и два.

- Нара, у нее такой характер…- говорит Руслан и замолкает, не зная, как еще можно оправдать ее поведение. Поведение отбитого на всю голову человека.