- Да, вы правы, шоу должно продолжаться! Кстати, там сейчас файер-шоу начинается, так что поторопитесь,- и, развернувшись, скользнула в лифт, оставив Дорохова в наиглупейшем положении.
Он выплюнул все ругательства, которые приходили на ум. С остервенением впечатал свой кулак в стену, надеясь физической болью компенсировать раздирающую душевную. Сбив костяшки в кровь, он даже не заметил этого. Бешенство, колотившее его изнутри, требовало выхода. Хотелось крушить и ломать все, что попадется под руку.
Какого хера он бежал за ней, ловил ее взгляд, как прыщавый подросток, дрожал от волнения, схватив за руку? Принцесса?! Да пошла ты! Ищи своего принца! Он нормальный мужик, без закидонов. И устилать дорожки из лепестков роз не собирается. И по пожарным лестницам забираться на балкон тоже.
Кровь молотом стучала в висках. За всю жизнь ему в такой идиотской ситуации не приходилось быть ни разу. Самолюбие, утыканное иголками этого позора, нужно было срочно успокоить, иначе заработает себе еще какой-нибудь комплекс. Сцепив зубы, он, как бык, наклонив голову вперед, готов был рыть землю. Что она о себе возомнила?! Одалиска субтильная!
Вдруг молнией сверкнуло решение. Две сочные, манящие курочки охотно восстановят его втоптанное в грязь чувство собственного достоинства! Нормальные женщины, не обремененные кухней и сопливыми детьми, адекватно относятся к вниманию противоположного пола. А уж такого представителя этого самого пола, каким был Дорохов – и подавно.
Гендиректор международной логистической компании, в расцвете лет и сил, недурен собой, обременения в виде бывших жен и детей с алиментами отсутствуют. Ну разве что умом обременен…
Бешеный коктейль из гнева и обиды огнем разливался по венам, будоража сознание. Он уже в деталях представлял эту оргию.
Наспех стаскивая одежду, девчонки, подогретые спиртным, не стесняются. Они аппетитны. Конечно, до рубенсовских и кустодиевских дам им еще кушать и кушать, но круглые задницы – у одной крепкая, фактурная, у другой пухлая и мягкая, гарантируют жаркое секс-родео.
Их и заводить не нужно – такие зажигалки! Поставив в коленно-локтевую рядышком две призывно оттопыренные попки, он ладонью отшлепает их для разогрева. Несколько точных, выверенных движений пальцев по горячим складочкам - и они уже текут. От желания, от осознания собственного сладострастного бесстыдства и от того, что в этом марафоне каждая надеется на победу. Или победный приз в виде него самого. Это добавляет градуса вожделению, и они, громко постанывая, нетерпеливо ерзают под его ладонями. Тихо, цыпочки! Все будет! Еще запросите пощады! Пока только пальцы закручивают до отказа спираль наслаждения. Еще несколько ласкающих, порхающих движений, и он резко вбивается горячим, напряженным стволом в одну куколку, а вторая с услаждающим слух жалобным стоном насаживается на его пальцы.
В огромном зеркале напротив кровати отражаются их раскрасневшиеся мордашки с закрытыми в ожидании экстаза глазами. Полные груди отплясывают свой захватывающий танец, повинуясь ритму его резких толчков.
Да, мои девочки! Да, мои хорошие!
Несмотря на заманчивую картину, так отчетливо нарисовавшуюся в его взбешенном мозге, злость еще кипела в нем, как котел для грешников в аду. И она требовала немедленного выхода. Попался стул. Пнул его от души, от чего тот, влетев в стену, потерял часть спинки. Пусть в счет включат, но в зал он должен войти успокоившимся.