– Мне надо идти, – с придыханием проговорила Стальмакова и юркнула в дверь.

– Драная кошка! – буркнула Таня.

– Почему ты так агрессивно настроена по отношению к Нателле?

– Она думает – если она вся перетянутая, так может спать с парнями, годящимися ей во внуки!

– Этот парень…

– Да и еще сто раз да, этот Аполлон спит с нашей старой грымзой.

– Нателла не выглядит на свой возраст, и потом, он не годится ей во внуки, Танюха, ты передергиваешь. Думается, здесь присутствует доля пресловутой женской зависти.

– Зависти? Ха! Смеюсь громко и долго.

– Но Нателла…

– Я не хочу говорить об этой шлюшке, не порть мне настроение с утра пораньше! Лучше я быстро введу тебя в курс дела. Я в сериале играю дочь Серебряковой и Круглова, тебе это известно?

– Да, – кивнула Ката.

– Стальмакова играет мою тетку, сестру Серебряковой.

– Знаю.

– Она сейчас вышла замуж за моего папашу.

– За Круглова?

– Ну да.

– Постой, когда я смотрела сериал, все было несколько иначе.

– И когда ты его смотрела?

– Месяца два назад.

– Здрасьте, приехали, вспомнила бабка, как гибкой была. Героиня Стальмаковой охмуряет моего папашу, чтобы насолить сестре, то бишь Серебряковой, в итоге они расписываются и…

– Танька, смотри, кто приехал!

Карпова схватила Катку под локоть и практически втащила ее в студию.

– Хватит на всех пялиться, будто ты из деревни приехала! Актерам не нравится пристальное внимание со стороны, ну, или, по крайней мере, большинству из них.

Оказавшись в большом павильоне, где высились декорации, Катка, словно Золушка на балу, во все глаза смотрела по сторонам. Вокруг сновали люди, кто-то кричал, кто-то ругался, один мужик, весь красный от возбуждения, интенсивно жестикулировал руками.

– Олег, мать твою, я еще вчера сказал, чтобы были настоящие яблоки! Настоящие, а не из папье-маше! Какого черта ты хлопаешь глазами, неужели трудно достать чертовы яблоки?

– Осторожнее, не упади, – Таня кивнула на пол.

Отовсюду тянулись километры кабеля, проводов и прочей электрики.

– А зачем здесь рельсы? – изумилась Ката.

– Это не рельсы, это…

– Татьяна! – Мужик, пару минут тому назад отчитывавший Олега, стремительно приближался к Карповой.

– Вздохни глубоко, – предупредила Танюха.

– Ты говорила, что сегодня должна прийти девица на роль прислуги, где она?

– Константин Вольдемарович, я выполнила обещание, вот, познакомьтесь, моя подруга Катарина.

Копейкина поняла: красный от возбуждения толстяк – режиссер сериала.

– Так… ну-ка, посмотрим, – он бросил на Катку оценивающий взгляд и скривил губы.

– Ката, рекомендую: Ручкин Константин Вольдемарович, самый лучший режиссер на планете Земля, прошу любить и жаловать.

Ручкин показал Танюхе кулак.

– Согласитесь, она именно то, что вы искали, посмотрите, какой типаж!

Судя по недовольному выражению лица режиссера, Катка не очень-то ему приглянулась.

«Ну и хорошо, значит, скоро буду дома», – подумала она.

– Н-да, – протянул Ручкин. – А с волосами придется что-нибудь сделать, это никуда не годится.

– Так она подходит?

– Естественно, ты попала в десяточку.

Танька захлопала в ладоши.

– Класс! Я же говорила, говорила! Катка, наша взяла! Ох, время, время поджимает, вы тут сами разбирайтесь, а мне надо идти приводить в порядок свою симпатичную мордашку.

– И побыстрее, – крикнул ей вслед Константин Вольдемарович, – не возись, как вчера, два часа!

Ката осталась наедине с режиссером. Он молча смотрел на нее, она – на него. На вид Ручкину было лет пятьдесят, может, чуть меньше, его полноватое лицо с пульсирующей веной на лбу привело Катку в ужас.

«Господи, почему он на меня так смотрит»?