Его спокойствие меня дезориентирует. Я теряюсь и не знаю, как себя вести. Почему именно с ним мне так сложно выстраивать привычную линию поведения?

— Я о тебе вообще не имею представления. Я о тебе не думаю, мне неинтересно все, что с тобой связано, — это еще не прямая грубость, но я очень близка к тому, чтобы сорваться. 

— Ну, это пока, — спокойно заявляет, как бы между прочим. У меня в голове отмирают нервные клетки от возмущения и гнева. Самоуверенный тип!

— Давай поговорим конструктивно, — произношу после того, как мысленно досчитала до десяти.

— Давай.

— Что будем делать с моей…  с нашими автомобилями? Ты откуда-то знаешь, что у меня просрочена страховка, тебе известно, что у меня на карте осталось мало денег – учитывая все это, что ты предлагаешь? Совместное проживание я даже рассматривать не собираюсь, — твердо заявляю. 

— Я много чего о тебе знаю, — от этих слов меня озноб пробрал, по позвоночнику пробежался холодок.

 Насколько много? Что он обо мне еще выяснил? Нет!.. Нет! Он не мог так далеко заглянуть… Весь наш спор становится бессмысленным. Мне не хочется ничего выяснять. Одно желание – поскорее убежать.

— Не совместное проживание, а соседское, — продолжает друг Егора. Почему никак не удается вспомнить его имя? – Надеюсь, добрососедское. Луна, я не сделаю ничего, что может тебя обидеть. Поверь. Наше совместное проживание будет комфортным, я обещаю, — он говорит ровным голосом, словно гипнотизирует.

Мне даже хочется забыть о страхах и согласиться,  но я знаю, что это будет ошибкой. Я могу шутить с мужчинами, строить какие-то планы, но только до тех пор, пока они не нарушают личные границы. Комфортно мне не будет, но друг Егора этого не поймет.

— То, что я принадлежу к противоположному полу, не делает меня монстром, — продолжает меня уговаривать. Последняя фраза вновь меня настораживает. Вдруг он действительно рылся в моем прошлом? Сердце рвано стучит в груди.

«Нужно уходить…»

— Я уже опоздала на работу, — зачем-то отдаю ему ключи от своей машины и ухожу. Сделав несколько шагов, останавливаюсь, медленно оборачиваюсь. По лицу мужчины сложно понять, о чем он думает. – Продай мою машину, на вырученные средства отремонтируй свой автомобиль, — он ничего не отвечает, а я ухожу.

По дороге в офис меня за опоздание отчитали все кому не лень. Даже рядовые сотрудники. Прошло несколько дней, как я занимаю должность личного помощника Слипко, а уже хочу уволиться. Когда я отказалась переехать в Москву вслед за подругой, она уговорила мужа отдать мне ее должность вместе с окладом. Очень многим в коллективе это не понравилось, поэтому ко мне было повышенное внимание.  Да и сам исполняющий обязанности директора банка был настроен недоброжелательно. На это место он планировал взять своего человека, а тут пришлось планы изменить. Конечно, можно было рассказать обо всем Раде, но я так никогда не сделаю.

— Вы опоздали на работу, — выплыл ко мне из кабинета с важным видом Владимир Андреевич.

— Да, извините. Я попала в аварию…

— Я ведь вчера ясно предупредил, что у нас проверка в банке, — повысив тон, перебил меня.

Ему явно не было дела до моих проблем. Хоть бы спросил, ничего я не повредила?   Я, между прочим, стукнулась головой о стойку дверцы. Под волосами не видно, но довольно ощутимо печет. Пока спорила на стоянке с другом Егора, этого как-то не замечала, а вот сейчас все сильнее ощущала боль  в области виска.

— Это ваш первый выговор… — продолжал между тем Слипко.

— Вы всегда так строги к сотрудникам, которые попали в беду? — знакомый голос раздался сзади, только сейчас он звучал не спокойно и ровно, в тоне было столько стали и жесткости, что Владимир Андреевич побелел.