В этот вечер мы с Владимиром ужинали в ресторане. Я чувствовала себя легко, воздушно. Мне были приятно себя так ощущать. Я красивая, да! И это очень вдохновляет.

И на Владимира никто не смотрел как на педофила. В ресторане, наоборот, мужики смотрели на него с завистью, ведь рядом с ним была такая девушка, как я.

Это он сам мне сказал. Я на это лишь улыбнулась и, протянув руку через стол, сжала его ладонь.

Да! И я это ощущаю: восхищённые и любопытные взгляды мужчин на меня. И про себя отмечаю, что раз он мне так говорит, значит, мне это все не показалось. И это прекрасно.

Мы вернулись домой, весело о чем-то переговариваясь. Смеясь, зашли в квартиру, и в эту же ночь на самом деле стали мужем и женой. Да, было больно, но, как сказал Владимир, это только в первый раз, потом я забуду про эту боль.

Так и случилось. В следующий раз боли я не почувствовала, как, впрочем, и ничего другого тоже. Но Владимир был в восторге, он трогал меня, гладил и ласкал так, как хотел сам.

Мы занимались любовью каждый день. Он был нежен, целовал каждый участок моего тела. Мне была приятна такая его ласка, и я наслаждалась ею и чувствовала себя любимой.

С этого дня я изменилась. Внутри все надтреснуло, и взамен поломанной меня возродилась другая девушка.

Я неправильно себя показала, неправильно поставила себя перед братьями изначально. Но я имею право тут находиться и быть счастливой!

Через два месяца начались мои занятия в универе. У меня появилась подруга-оторва. Рыжая, взбалмошная, но такая хорошая и родная.

Мы с ней гуляли после пар, ходили в театр, на концерты классической музыки и выставки современного искусства, она показала мне Москву. А по вечерам расходились. Она уезжала к родителям, а я — к Вове.

Он возвращался с работы к ночи, простояв два часа в пробках.

Со временем его расписание изменилось, он стал задерживаться на работе еще дольше. Когда пробок становилось меньше, ехал домой, и мы вновь занимались любовью.

И мне так было удобнее: я могла проводить с Жанной больше времени и подолгу гулять.

Еду на всю неделю я готовила по выходным, а в будние дни лишь разогревала ее и кормила себя и Владимира.

К концу первого курса мое тело изменилось. Как мне сказал гинеколог, оно наконец проснулось, гормоны заработали — грудь начала расти, и появилась попа.

Владимиру тоже нравилось мое преображение, как и однокурсникам. Я же была просто счастлива. На учебе у меня была Жанна, а дома — любящий Владимир.

Жанна порой поправляла меня и мою манеру речи. Сама она была коренной москвичкой, к тому же ее мама — логопед. Я выправила свою речь и в скором времени говором и манерами практически не отличалась от подруги.

— Слушай, хочу пряди волос сделать ярко-красными, как сейчас модно. Давай со мной в салон! — в начале второго курса предложила Жанна. — Мне мама разрешила, я ее год упрашивала. А тебе сделаем, наоборот, белыми, с твоими черными волосами будет хороший контраст.

— А давай! — с энтузиазмом восприняла я ее идею. — Почему бы и нет!

Мы пошли в салон красоты, но там Жанну уговорили сделать не красные, а белые пряди.

— А что посоветуете моей подруге? — интересуется моя рыжая бестия.

Девушка-мастер придирчиво смотрит на меня, а после говорит:

— Я бы посоветовала вам стать блондинкой. У вас не сильно светлая кожа, серо-голубые глаза, вы бы стали еще красивее, а такой смоляной черный все же зрительно делает вас взрослее и стервознее. Возможно, со светлыми волосами вы преобразитесь и будете выглядеть невиннее и нежнее.

— А мне нравится ваша идея, — выдает Жанна.