- Вы простите меня, что я вот так, без приглашения. Вы как-то упоминали, что седьмого ноября у вас семейный праздник, вот я и...

- Да, день знакомства родителей.

...- Не уходи, побудь со мною!.. - заполнил недолгую паузу низкий голос Казанцевой.

Тураев опешил и понизил голос до шепота:

- Я, наверное, помешал? У вас гости.

- Ничего-ничего, мы принимаем.

- Да я уже понял, что принимаете, - Тураев втянул носом воздух и кашлянул. - Просто я подумал, что сегодня самый подходящий момент.

- Для чего? - насторожилась Надя.

- Вы такая неуловимая, Наденька, будто специально сторонитесь меня.

- Нет, что вы, Максим...

- Мы опять на вы?

- Вы первый начали!

- Надь, в общем... - Тураев завертелся в небольшой прихожей, стараясь приспособить букет. Наконец, приставив его к стене, он взял ее за руку. - Я давно хотел сказать...

...- Не уходи, побудь со мною. Пылает страсть в моей груди! Восторг любви нас ждет с тобою... - грянуло в гостиной.

Тураев вздрогнул и вытер лоб.

- Вот именно это... да... пылает, в общем, страсть... и восторг в груди... - он сунул руку за пазуху и достал бархатную коробочку.

- О нет... - одними губами прошептала Надя.

Тураев подтянул одну штанину и встал на одно колено. В этот момент на лестничной площадке раздались быстрые шаги.

- Максим, мне нужно вам кое-что сказать.

Надя успела лишь подумать о том, что сейчас их увидят через раскрытую дверь соседи, и завтра весь дом станет обсуждать ее скорую свадьбу. "Но не с тем, который был до этого, а с другим!", что станет доказательством легкомысленности дочери Чарушиных. Или же ее меркантильности, потому что Тураев наверняка прибыл на своем дорогущем "звездолете", который занял тротуар перед их домом.

- Кажется, я беременна... - произнесла она, потянулась к двери и увидела на площадке Ржевского.

Оценив происходящее, он поднял на Надю сверкающие гневом глаза и до хруста сжал тот самый букет из белых и красных роз, с которым она видела его у цветочного магазина.

- Надя?! - побелевшими губами произнес Ржевский и рванул к ней напролом, словно стоящий на коленях Тураев был бестелесным призраком.

Но Тураев призраком не был. Он обернулся, вскочил и выставил руку, преграждая ему путь.

В коридоре запахло лютой ненавистью. Такой, что у Нади волосы приподнялись на затылке. Ржевский сгреб Тураева за лацканы пиджака, а Тураев потащил его обратно на площадку. Пихаясь, мужчины молча сталкивались грудью, будто бойцовские петухи, и сжимали кулаки, ожидая, кто первым вступит в потасовку.

- Наденька, сквозит! Кто к нам пришел? - выглянула Ольга Аркадьевна.

- Капец к нам пришел, мама, - ответила Надя, когда от глухих ударов затряслись лестничные перила.

6. Глава 6 Холодных женщин не бывает...

Часы в гостиной пробили полночь.

Надя вздохнула, перевернулась на другой бок и снова вздохнула. Сон не шел, да и о каком сне могла идти речь, когда в ушах и перед глазами, в звуке и в цвете, по кругу транслировался "фильм", который смогли посмотреть не только их гости, но и все жители их дома, чьи окна выходили во двор.

Надя испытывала странное, новое для себя чувство. Никогда до этого (школьные разборки не в счет) ей не приходилось становиться объектом гладиаторских боев или рыцарского турнира. Разумеется, про рыцарский турнир загнул дядя Том, дабы польстить ей званием Прекрасной Дамы. Войцеховская, похоронившая мужа лет десять назад и так и не нашедшая ему замену, жадно следила за потасовкой у подъезда. Она была склонна к экзальтации, а потому представляла Ржевского и Тураева в боевых доспехах и почему-то львиных шкурах на мускулистых обнаженных бедрах. А вот Евдокия Марковна в силу практического ума и философского отношения к жизни, выкурив третью сигарету за вечер, положила руки Наде на плечи и, заглянув в ее расширенные от ужаса и потрясения глаза, сказала: