Астра кивнула и открыла рот, собираясь приступить к рассказу. Но тут же поспешно его захлопнула, едва мы услышали противный голосочек, раздавшийся из гостиной.

— Вел, ты здесь? Ве-ла-ри? — протянула нараспев сестрица.

Вот принесла же ее нелегкая в самый неподходящий момент!

7. Глава 4.1

— Поговорим после ее ухода, — успела шепнуть я Астре до того, как на пороге гардеробной появилась обладательница противного голосочка.

— Вел, вот ты где, — нахмурила свои тонкие бровки Зелия, — Уже собираешься?

— Пытаюсь, — вздохнула я, намекая, что кое-кто меня от сборов отвлекает.

Но намек до адресата не дошел. И сестрица Велари, разгладив невидимые складки на своем красном, пышном платье, холодно взглянула на служанку и строго ей приказала:

— Оставь нас!

Так-так-так.

Кажется, этот милый, комнатный цветочек вовсе не такой изнеженный, каким хочет казаться.

Астра, низко опустив голову, поспешила выполнить указание. И спешно покинула гардеробную, а затем и спальню, даже не взглянув на меня.

Это что получается? У этой голубоглазой, юной вертихвостки авторитета перед чужими слугами больше, чем у законной хозяйки?

Уже бывшей законной хозяйки. Но тем не менее.

— Обсудим то, что произошло ночью? — выгнув бровь и сложив руки на груди, деловито поинтересовалась Зелия.

А как же «Я не держу на тебя зла» или «Между нами никаких обид, Вел»?

Что-то мне подсказывает, что все то была лишь игра на публику…

Только вот зачем ей что-то разыгрывать, если она невинная жертва и ее праведный гнев будет вполне объясним?

Я пока не выяснила всех обстоятельств странного ночного происшествия, в результате которого меня едва не казнили. Но… Отчего-то мне начинает казаться, что не все там было так однозначно.

Однако, чем дольше находилась сестра рядом, тем сильнее меня захлестывали чужие эмоции. К страху и ярости на этот раз примешалось кое-что еще. И это кое-что еще без конца жало на большую, красную тревожную кнопку у меня в голове. И во весь голос вопило о том, что нельзя вызывать подозрений.

С чем конкретно была связана вновь проснувшаяся интуиция, я не знала. Слишком мало вводных.

Но я точно знала, что мне нельзя рассказывать о том, что я не Велари. Только не сестре беглянки.

Прийдя к такому решению, я вдруг почувствовала, что паника начала отступать, а интуиция затихать. Чужие эмоции словно меня отпустили, добившись своего.

Чертовщина какая-то. Но с этим разберемся позже.

А пока будем придерживаться уже выбранной легенды и, скрестив пальцы, надеяться, что родная сестра не почует подвоха.

— Даже не знаю, что именно ты хочешь обсудить, Зелия, — вздохнула я, — Я толком и не помню, что ночью произошло. Не знаю, может, ударилась где-то головой. Или что-то еще, — принялась будто рассуждать я, — Но помню лишь, как собиралась ложиться спать. А потом проснулась утром уже в подвале. И только из ваших слов я смогла хоть что-то понять…

Так, я надеюсь, что вечер у Велари прошел примерно так же, как я сейчас озвучила? А то вдруг она их тут с обеда вчерашнего дня терроризировала, а я что-то про отход ко сну наплела.

Голубые глаза сестрицы сузились. Голова склонилась набок. И она уставилась на меня на удивление цепким взглядом.

И что? Даже ресничками не похлопает? Или подобные представления у нее рассчитаны совсем на другую публику?

Я продолжала стойко стоять и смотреть в ответ на Зелию с невозмутимым выражением лица. Всем своим видом показывая, что говорю абсолютную правду.

Наконец, она отмерла, выпрямилась и печально вздохнула, вернув своему голосочку прежние певучие нотки.