Его губы растянулись в ответной улыбке, затем неторопливо поцеловали мои. Совсем не так требовательно, скорее нежно и бережно. Только от этого невинного поцелуя у меня снова скрутило низ живота, и я невольно поерзала. Владимир тут же захватил меня за попку и поднялся с колен, удерживая на весу с такой легкостью, будто я Дюймовочка.

— Постой, ты куда?! — взвизгнула я, когда он шагнул к воде, и, как кошка, подтянулась выше, боясь намочиться. Крепче обняла его за шею. Не собирается же Вова идти в отель голышом!

— Смыть с тебя песок, — весело объявил он.

Снова взвизгнула, болтая ногами.

— Я почти не испачкалась!

О да, мой искусный любовник очень предусмотрителен. Песок из труднодоступных мест вымывать не придется. Если бы я сама не опустилась спиной на песочное покрывало пляжа, была бы совершенно чистой!

— У тебя спина испачкалась, — напомнил он.

— Вова, поставь меня! Мы будем мокрые, а вытереться нечем.

— Ты торопишься?

— Нет.

— Значит, успеем высохнуть.

— Ой, холодно… холодно… холодно… — запищала я. А когда он зашел по пояс, вовсе не сдержала возгласа, вся покрываясь мурашками.

Знаю, вода не холодная. Двадцать пять градусов точно есть. Я самолично видела на электронном табло, установленном перед входом на пляж. Но тело еще не остыло после нашей обоюдной страсти, и температура ощущалась по-другому. Хорошо, что я не шипела как раскаленная сковорода, пока меня стремительно заносили в воду!

Когда мы оказались в океане по грудь, Владимир принялся наглаживать мне спину легкими массажными движениями. Поначалу я стучала зубами, дрожа всем телом, затем наступил момент привыкания: дрожала я уже не всем телом, а только дыханием… А когда Владимир разошелся не на шутку и принялся губами ласкать мою шею, вовсе затаилась, в блаженстве закрывая глаза. В какой-то момент его губы поднялись выше, мягко скользнули по подбородку и, добравшись до моих губ, накрыли их поцелуем, медленным и беспощадно томительным. Дразнит… По-другому не скажешь, потому что попкой я вполне себе ощущала его готовность снова подарить мне безграничное удовольствие. И я буду сумасшедшей, если откажусь ощутить этот невероятный пик экстаза вновь.

Не сдержалась, превратила наш медленный ласковый поцелуй в настоящую бурю страстей. И целовала его до тех пор, пока Владимир не заполнил меня собой и я не забыла, как выглядит окружающий мир. Это было столь же прекрасно, как и на берегу. Когда ощущения оказывались на грани, когда все темнело в глазах, он снижал накал, не давая этому волшебству прекратиться. В эти моменты я не узнавала свой голос, а мои пальцы крепко сжимали его волосы и плечи. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем наши тела замерли. После вершины блаженства я снова не могла пошевелиться. И даже тогда Владимир не отпускал меня, нежно осыпая лицо поцелуями. Убийственно хорошо…

Мы смогли одеться только спустя час. Я скрутила мокрые волосы и аккуратно устроила их на плече, чтобы они не намочили дорогое платье. Конечно, запоздалая забота о любимом гардеробе, но лучше поздно, чем никогда. Владимир предложил руку, когда мы обходили скалу по воде, и, к моей бесконечной радости, не выпустил ее до возвращения к бунгало.

Я полагала, что он, как деликатный ухажер, проводит меня до домика, но нет. Владимир остановился гораздо выше, рядом со своим бунгало, и огляделся. Отель словно вымер, видимо уже была поздняя ночь. Молчание, что висело между нами, начинало пугать. Он не хочет светиться случайной интрижкой со свидетельницей перед своими родственниками и ждет, когда я уйду? Без каких-либо признаний и объяснений?