- Это точно не навредит ребенку? – от этого голоса мне хочется сжаться.

- Не навредит. Не беспокойся, Амир. Но ей надо пропить курс. В таком состоянии она долго не протянет. И молоко может пропасть.

Пытаюсь повернуться и открыть глаза.

- О! Вот и в себя приходит. Как вы? – теплая рука ложится мне на скулу и поворачивает лицо на свет. – Все будет хорошо. Но вам надо поберечь себя. Так нельзя относиться к своему здоровью. У вас ребенок. Даже два, получается, - усмехается. – Откройте глаза.

И я повинуюсь его просьбе и приоткрываю глаза.

На краю кровати сидит пожилой мужчина. Лицо у него такое доброе и милое.

- Ну, вот и хорошо, - улыбается он. – Болит что у вас? Скажите что-нибудь, чтобы я уже спокойно уехал и не переживал, как вы.

- Пить, - мне кажется я даже не шепчу это, а лишь шевелю губами.

Внезапно приступ жажды. Я очень хочу пить.

Незнакомец берет стакан с тумбочки и помогает мне приподняться. Я залпом осушаю стакан и опять падаю. Прикрываю глаза, но ненадолго, потому что тут же вспоминаю:

- Тамерлан? – спрашиваю, обращаясь к незнакомцу, а не к Амиру. – С ним все в порядке? Я хотела бы покормить его.

- Вы слабы еще…

- Пожалуйста. Пусть принесут мальчика. Прошу вас. Я все равно не успокоюсь, пока не покормлю его.

Незнакомец переводит взгляд на отца Тамерлана, стоящего у двери. Они молча переглядываются и Амир выходит. Возвращается через минуту с мальчиком на руках. Подходит и протягивает мне.

Я стараюсь не смотреть на мужчину. Сразу же беру малыша.

- Ну, я пойду, - говорит незнакомец. Хоть у кого-то есть чувство такта.

Жду, пока он выйдет вместе с отцом Тамерлана, что-то обсуждая, и прикладываю малыша к груди.

И понимаю, как нужно мне было сейчас это кормление. Как мне становится спокойнее. Глажу Тами по головке.

Амир возвращается в комнату, когда я уже застегиваю блузку.

- София сейчас заберет Тамерлана, - говорит он.

- Я уйду. Не переживайте, - говорю, опустив взгляд.

- Вы останетесь здесь, - слышу в ответ.

Поднимаю на него взгляд. Пытаюсь понять хоть что-то.

- Я хотела сказать вам, - стараюсь говорить спокойно. – Я не делала того, в чем вы меня обвиняете. Это все вышло случайно. Мы…

- Не сейчас, - он опять обрывает меня на полуслове. – Вы же слышали, что сказал врач? Вам надо успокоиться и поправиться. Подумайте о детях. О своем сыне и о моем.

- Но я хочу, чтобы вы знали…

- Я знаю все, что мне надо знать. Остальное неважно, - сводит брови и взглядом дает мне понять, что разговор закончен.

Быстро переводит взгляд на малыша, разворачивается и выходит.

8. 8. Катя

Два дня я провожу в комнате. На кормление малыша мне приносит София, но не произносит ни слова. Только улыбается едва заметно. На мои вопросы отвечает уклончиво. Словно ей запретили со мной общаться.

На третий день я чувствую себя гораздо лучше. Возможно, состояние нормализуется. Или, все-таки, таблетки, прописанные доктором, дают нужный эффект.

Утром я встаю и выхожу из комнаты.

Слышу знакомый голос на кухне и иду туда.

- Катя, ты зачем встала? Доктор разве разрешил? – София оборачивается на звук моих шагов.

- Мне уже лучше. София, ты не знаешь, Амир Каримович дома? Мне надо переговорить с ним.

Сажусь за стол и София ставит передо мной чашку с чаем.

- Уехал хозяин. Вот в ту ночь и уехал, когда все это произошло. Видно нелегко ему.

Поднимаю на нее удивленный взгляд. Не совсем понимаю, о чем она.

- Катерина, - говорит София и кладет руку мне на плечо. – Всем тяжело. А ему особенно. Сложно это все.

- Я не понимаю, София. Ты говоришь загадками. Но ты же веришь, что я не хотела сделать ничего плохого Тамерлану? Веришь? Это все случайность. А где Изольда? С ней все в порядке?