Наконец, последний удар счастливо растаял под потолком, ознаменовав, что Старый Год, наконец, благополучно нас покинул.

– С Новым Годом, Таля! – отсалютовал я подопечной своим бокалом, и мы звонко чокнулись. – А теперь целоваться давай, – коварно мурлыкнул и прищурил наглые изумрудные глазищи.

– С Новым Годом, Риф, – Талька ласково чмокнула меня в макушку между ушами и подставила губы, чтобы я лизнул её в них. Ага, сейчас, разбежалась! Музовый беспредел ещё никто не отменял, особенно в такую ночь.

Дамочка нетерпеливо завозилась, долго сидеть на одном месте получалось из рук вон плохо. Я на миг принял свой обычный облик мужика и по-взрослому взял в плен такие зовущие губы. Тяжело вздохнув, вернулся в котоформу, пока моя подопечная непонимающе хлопала ресницами, впав в лёгкий ступор. Она удивлённо распахнула ставшие почти круглыми глаза, но обнаружила перед собой только довольно умывающегося кота.

– Риф, это что было? Я что, напилась в хлам с одного бокала шампанского? – в голосе Авторши начали проскальзывать истерические нотки.

Я подал ей бутерброд с плавленым сыром и яичком и ворчливо проронил:

– Ешь, – коротко приказал и потёрся щекой об обнажённое плечо Тальки, искренне сожалея, что раскрывать все карты пока ещё слишком рано.

На столе ещё оставалось столько всего, что накормить можно было компанию человек из десяти, а не одну малоежку и её Муза. Особенно мне пришлись по вкусу салат из красной фасоли с копчёной рыбой и курица с апельсинами и ананасом. По телевизору показывали откровенную чушь. Поэтому я по-хозяйски развалился у Тальки на коленях и, ласково мурлыкая, прикрыл глаза. Поспать мне так и не удалось, неугомонная Авторша смеялась так, что вздрагивала всем телом от неудержимого хохота. Когда терпение моё совсем вышло, я бросил взгляд на часы и проворчал:

– Таля, имей совесть, четыре утра. Спать уже, как бы, пора.

– Риф, через пятнадцать минут закончится комедия, и пойду.

– Совести у тебя нет, госпожа Автор. Ты так ржёшь, что любая хохотушка от зависти удавится.

Меня нахально проигнорировали. В общем, талетрясение ещё добрых минут двадцать не давало мне уснуть. Наконец, вредная дамочка выключила телевизор, сунула меня под мышку и потащилась в спальню. Зевала она при этом так, что мне стало страшно. Так можно было легко вывихнуть собственную нижнюю челюсть.

6. Глава 5

Разобрав постель, дамочка положила меня на подушку, достала новую короткую сорочку на бретельках. Интересно, когда она успела её купить? Чувствую, что тот поход в магазин без меня ещё меня сильно удивит. Забыв, что я не обычный домашний питомец, выпуталась из платья и аккуратно повесила его на вешалку, упаковала в чехол и убрала праздничный наряд в шкаф.

Нижнее белье было под стать ему: полупрозрачное, почти на грани приличия. Кулём осев на подушку, с удивлением рассматривал слегка нетрезвую дамочку. Та повернулась ко мне спиной и завозилась с застёжкой бюстгальтера. Потом нырнула в ночнушку и залезла под одеяло.

– Ну, что, Риф, мы с тобой молодцы. Такого весёлого Нового Года я уже и не припомню.

– Рад, что тебе понравилось моё общество. Только вот уже почти утро, тебе спать пора.

– Аха, – промурлыкала Таля и смежила веки. Вот ведь неугомонная дамочка! Впрочем, мы друг друга стоим.

Довольно поточив когти о деревянный край кровати, я полез под одеяло, завалился под тёплый бок и смог заснуть.

Проснулся я от того, что мой нос уткнулся во что-то тёплое и очень мягкое. Аромат мне ударил ноздри настолько приятный, что пришлось открывать глаза. Моя голова уютно пристроилась в довольно откровенном вырезе ночной рубашки.