— Че вам надо? — вижу, как Кир уже открывает рот, чтобы ответить, но я быстро поднимаю руки вверх и, сделав шаг вперед, произношу:

— Поговори?

Наташа по-кошачьи щурит свои темно-зеленые глаза и насторожено смотрит на меня.

— Непохоже, что вы говорить пришли.

— А ты, сука, думала, мы к тебе чай попить придем, — начинает заводиться Кир, но я бросаю на него предупреждающий взгляд и он, сцепив зубы, затихает.

Снова поворачиваюсь к Наташе, еще крепче сжавшей биту в руках, и спокойно начинаю говорить:

— Ты ведь понимаешь, что уже натворила делов, и с пустыми руками мы отсюда не уйдем, — не сводя с Наташи пристального взгляда, делаю еще один осторожный шаг, — так что подумай, каким образом ты хочешь, чтобы все решилось.

Она молчит, но по глазам видно, что шестеренки в ее голове крутятся, подбирая выгодный вариант. Спустя пару минут Наташа переводит взгляд на Кира и, кивая в его сторону, произносит:

— А какие гарантии, что он оставит меня в покое?

— Без обид, детка, но это не мы бегали за тобой по всем тусам, — она с силой сжимает челюсти, и вскидывает подбородок, явно стараясь не потерять остатки самообладания, —к тому же, если выполнишь наши условия, то мы дадим тебе слово, что все забудет, — я быстро поворачиваюсь к Киру, он с неохотой кивает и снова обращаюсь к девчонке: — идет?

— Какие условия? — гневно цедит она, но заметная дрожь в руках начинает ее выдавать.

— Ты берешь свою мобилку, едешь с нами к Лере, извиняешься и все удаляешь, не так уж много, считай это моральной компенсацией.

Наташа по-прежнему молчит, лишь с силой сжимает биту, стараясь унять дрожь, но по мельком брошенному на меня взгляду, я понимаю ответ и тихо добавляю:

— Плюсом ты перестаешь крутиться где-то поблизости, если хочешь, чтобы мы забыли тебя, ты забываешь нас и Леру в том числе, — она иронично фыркает, натягивая на лицо уже знакомое нам выражение расчетливой стервы и профессиональным движением опускает биту.

— Хорошо, но если она разъебет мне телефон, то вы купите мне новый, — задиристо говорит Наташа и, впившись в меня взглядом, договаривает: — считайте это моральной компенсацией. Идет?

Я усмехаюсь, опуская руки, и согласно киваю.

— Собирайся, — хмуро бросает Кир, и тут же выходит за дверь. После пятнадцати минут сборов и парочки неудачных попыток свалить из этого запиздяйска, мы наконец выезжаем на нормальную дорогу и направляемся к дому Леры.

— Останови за углом, — тихо произносит Кир, указывая на небольшой цветочный магазинчик. Сзади слышится недовольное цыканье и ироничное фырканье.

Наташа резко вклинивается между наших сидений и с деланным любопытством смотрим на еле сдерживающего себя Кира.

— Ты серьезно? Цветульки?

— Засунься, блядь, обратно, — цедит Кир, попутно отстегивая ремень безопасности.

— Чувак, она думает, что ты ей изменил, а ты в ларек с сорняками прешься, тут машины маловато будет.

— Завали. Блядь. Ебало, — четко, по одному слову, выговаривает друг, пока я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать. С отходчивостью у Кира всегда были проблемы.

— Нет, ну серьезно, почему все мужики думают, что один веник может решить все проблемы, — не выдержав Наташиной философии, Кир резко открывает дверь, и с психом ее захлопывает, направляясь к магазину.

— А машину-то за что? — выкрикиваю я, опуская окно, но не получив ответа, устало откидываюсь на сиденье.

— Ебнутый он у вас, — деловито замечает Наташа, поджигая сигарету.

Одно быстрое движение и она летит в приоткрытое окно, под громкий возглас девчонки.

— Эй!

— Не кури в салоне.

— Ты же куришь.