Хорошо, что это только фантазии, и в реальной жизни мне такие проблемы не светят никогда.
День, который переворачивает жизнь уже самим фактом своего наступления. Просыпаешься, смотришь в окно: солнышко светит, погода хорошая, и ты даже не догадываешься, что в мире случилось нечто, из‐за чего твоя жизнь уже никогда не будет прежней.
И когда узнаешь обо всем, первая мысль: как это отменить? А можно передумать и все вернуть? Может, снова уснуть, проснуться – и все будет по‐прежнему? Это точно со мной происходит?
Катя Адушкина
Утром меня снова будит ненавистный телефон. Я же вроде не заводила будильник! Суббота же. Продрав один глаз, пытаюсь дотянуться до трезвонящего засранца на тумбочке. Надо было отключить звук!
Отец в таких случаях всегда говорит:
– Ничего, будет тебе уроком.
А мама закатывает глаза и добавляет:
– Ага, только дураки учатся на своих ошибках, а умные на чужих.
Не удивительно, у мамы все дураки. Она работает в университете, преподаёт физику и обожает всех поучать. Как будто у неё красный диплом не только по физике, но и по жизни. Рядом с ней трудно сохранять адекватность, так что я прекрасно понимаю, почему бабуля держится в стороне. С её тонкой душевной организацией против маминой железобетонной правоты не попрёшь. Вот если бы я могла взять и переехать в отдельную квартиру и тоже не общаться с предками хотя бы какое‐то время, было бы правда здорово. И это во мне не бунтующий подросток и даже не капризный ребёнок говорит. Это во мне голос осознанности, который ещё не потерял надежду, что я вырасту более или менее нормальным человеком.
Жалко, что мы не в кино, что нельзя загадать желание и проснуться, как пацан из «Один дома» в жизни своей мечты. Без занудных предков, без постоянный упрёков и разочарованных вздыханий. Только ты и свобода – делай что хочешь, ешь что хочешь. Я бы даже с грабителями рискнула сразиться, лишь бы иметь возможность испытать, каково это – быть самостоятельной и никому ничего не должной.
Предки, наверное, даже не заметили бы моего исчезновения. Пока им не захотелось бы кому‐нибудь прочесать мозги, особенно это касается мамы. Она бы собралась поумничать, а тут бац – и некого дураком обозвать! Вот тут‐то меня бы и спохватились, но не раньше.
Я всё больше и больше с годами убеждаюсь, что именно для этого меня и рожали. Явно не для того, чтобы баловать и исполнять мои желания, потому что, стоит родаков о чём‐то попросить, ответ один: у нас денег нет на всякие глупости! И явно не для того, чтобы поддерживать меня и мои идеи, – узнай они про танцы, быстренько спустили бы меня с небес на землю. Хотя я и так на земле. Значит, куда‐нибудь пониже. Греет душу только одна мысль: я скоро окончу школу, поступлю в универ и переселюсь в общагу. Тогда‐то и обрету свою свободу.
На этой мысли резко открываю глаза – телефон всё ещё трезвонит. Смотрю на экран – Дианка, девять утра:
– Ты чего звонишь в субботу в такую рань? – жалуюсь в трубку.
Ди отвечает возбуждённым голосом:
– Я же говорила, что мама вписалась в какой‐то семейный ЗОЖ-марафон и теперь таскает меня по утрам на совместные пробежки.
Ах да, точно, говорила. Я сочувственно вздыхаю. Всё‐таки проблемы с предками – не уникальный случай, а пандемия. Хоть конкурс среди подростков устраивай – у чьих родителей дальше улетела крыша?
– Фиг с ним, с марафоном. Я не затем звоню.
– А зачем?
– Не перебивай! – От Дианкиного возбуждения мне становится не по себе. – Ты заходила на YouTube? Видела свой ролик?