Во вторник папа с Оксаной уматывают на Бали. Начинаются две недели скучной жизни у бабушки с дедушкой. Вылазки на ночные тусовки под запретом. В сущности, это даже неплохо. У меня появляется железобетонный повод для отказов Людке. Обида на подругу всё ещё не прошла.

11. Глава 11

Игорь

Желание заполучить Сашу к себе в постель превращается в одержимость. Ни о чём больше не могу думать, кроме как о Стрельцовой, карнавалящей на моём члене. Не знаю, что меня так зацепило в ней: хорошее тело? Да найти тёлку с годной фигурой – не вопрос. Острый язык и безбашенность? Скорее забавляют, чем возбуждают. Недоступность из-за её отца? Да, пожалуй. Запретный плод сладок и всё такое. Надо что-то решать с этой ситуацией. Сколько ещё мне тупить на совещаниях, думая не о делах, а о сиськах Александры? Видимо, придётся поступиться своими принципами. Один раз - не водолаз. Может, Саня окажется бревном в постели, и тогда вопрос будет закрыт раз и навсегда. Хотя что-то мне подсказывает, что девчонка - огонь. Не зря на неё постоянно встаёт. Радар на любительниц плотских утех меня редко подводил за все тридцать девять лет жизни.

Ладно! Была - не была! Чё там у нас на календаре? О! Последняя неделя июля. Соколов же прилетает в Москву! Ёпте! Друг детства – единственный человек в  моей жизни, по которому я иногда скучаю. Сколько вместе было пережито! Сколько выпито!

А зазову-ка я в Москву с собой Саню. Там-то и трахну её. Только надо всё подвести красиво. Чтобы трусики с девы слетели раньше, чем я успею раздеться.

– Надь, зайди ко мне, - говорю секретарше по селекторной связи.

На пороге кабинета тут же появляется Надежда.

– Вызывали, Игорь Вячеславович?

– Да. Слушай, поручение тебе будет. Пошарь в Интернете на предмет выставок в музеях Москвы. Может, чё интересное есть. К концу рабочего дня доложишь.

– Хорошо, Игорь Вячеславович. Что-нибудь ещё? – судя по тону, Надя явно намекает на перерыв на минет.

– Нет. Свободна.

Откидываюсь на спинку кресла и мысленно представляю, как кайфану в выходные в столице.

Роман

Москва встречает приятной прохладой. После испанских сорока градусов в тени, российские двадцать пять действуют живительно. В кои-то веки я рад возвращению на историческую родину. За пятнадцать лет, прожитых в Андалусии, меня ни разу не накрывала пресловутая ностальгия по березкам. Думаю, этот миф придумали те, кто хотел уехать за границу и не смог. Надо же чем-то оправдывать свою неудачу.

В Москву я наведываюсь редко. Один или два раза в год, когда переговоры по бизнесу требуют моего личного присутствия и перепоручить общение с потенциальными партнёрами какому-нибудь заму никак нельзя. С Россией меня ничего не связывает, кроме деловых контактов. Мать я давно уговорил переехать в Испанию.

На выходе из аэропорта замечаю эффектную брюнетку, которая сидела рядом со мной во время перелёта. Намеренно игнорирую её призывный взгляд и широкую улыбку. За пять часов в самолёте недвусмысленное желание красотки познакомиться поближе утомило меня. И почему женщины считают очаровательной наигранную беспомощность?

На протяжении полёта девушка то просила открыть ей бутылку вина, с завинчивающейся пробкой которого справился бы и трёхлетний ребёнок, то поднять якобы случайно упавший мне под ноги журнал. А когда мы пару раз попали в воздушную яму, и вовсе вцепилась в мою руку, неубедительно изображая страх. Нет, милая, дешёвые спектакли на меня не действуют. Вернее действуют, но не в пользу актриски. Встречаешь такую рыбу-прилипалу, щедро облитую приторными духами, и сразу хочется испариться из её поля зрения. Но, как говорится, куда ты денешься с подводной лодки? Или в моём случае – с борта самолёта.