Не могу заставить себя подойти. Да что там, я и шагу ступить не могу. Замерла на месте и трясусь как осиновый лист. А муж злится все больше, ведь он терпеть не может, когда я мешкаю с его приказами. Сам шагает ко мне. Тут-то я понимаю: со злости может и прибить. Потираю затылок — он болит фантомной болью от воспоминания о том, как во время одного из ужинов Антон дал мне такую затрещину, что я ударилась носом о стол.

Хочу убежать, но не могу.

— Кирдык тебе, Мира! — рычит он, а потом тянет ко мне руки.

Мотаю головой, хочу крикнуть «нет», а изо рта ни звука. Я будто онемела.

Вздрагиваю всем телом.

И… резко просыпаюсь. Сажусь на кровати, вытираю мокрый лоб.

Один и тот же кошмар целых две недели, и какой реалистичный! То в одной вариации, то в другой. Антон находил меня в моем воображении уже тысячу раз.

Я не дурочка, понимаю, что когда-нибудь это случится в реальности. А когда случится, мне придется каким-то образом отстоять себя, указать этому гаду на то, что я — человек, а не его комнатная собачка. Или мышь, как он временами меня называет.

Сам он мышь, точнее крыса. А еще точнее — козел! Хотя козлики — милейшие животные, нечего обижать их сравнением с моим супругом.

Если этот придурок явится, я сразу вызову полицию. Не буду с ним сюсюкать, разговаривать. Только увижу и дам деру. А если он вдруг припрется домой, даже дверь не открою, сразу позвоню куда следует. Из квартиры он уж точно меня не выковыряет — только если взломает дверь. Но он такого, слава богу, не умеет, да и вряд ли решится. Все-таки это чужая собственность, и город чужой.

Я твердо решила — больше никогда к нему не вернусь. В идеале даже не увижу.

И все равно мне одуряюще страшно, что найдет!

Но…

Пока ведь не нашел.

Могу продолжать спокойно жить.

Как это удивительно — не иметь над собой надсмотрщика. Впервые в жизни наслаждаюсь этим упоительным чувством свободы. Раньше за мной следил папа, потом я попала к Антону, а сама ни разу не жила.

Теперь могу делать что хочу, никто слова не скажет. О, как же это прекрасно — делать что угодно, и не бояться, что тебе за это прилетит. Носить что хочешь, и не ждать критики. Есть что пожелаешь, без подколок типа: «скоро в дверь не войдешь».

Пусть в холодильнике у меня пустовато, да и гардеробчик скуден — много я в рюкзак не вместила. Но я счастлива тем, что имею. Оно все мое.

Вскакиваю со скрипучей кровати, ставлю ноги на холодный линолеум и тут же хочу забраться обратно под одеяло, так неприятен стопам холод. Но перебарываю себя, поднимаюсь, бегу в ванную. Умываюсь, чищу зубы. Потом собираюсь, забегаю на кухню глотнуть воды.

— Приветики, — улыбается мне Ляля, соседка по квартире.

Не знаю, настоящее это ее имя или нет. Я к ней в паспорт не заглядывала. Но оно очень ей подходит. У Ляли совершенно кукольное лицо — идеальная кожа, маленький носик и пухлые губы. А свои шикарные черные волосы она всегда завивает в крупные кудри.

Ляля неуклюжей уточкой шагает к холодильнику.

Она не толстая, просто очень беременная — в смысле срок большой. Через полтора-два месяца уже родит.

Как же мне феерически повезло познакомиться с ней. Прямо магия. По приезде в Москву мне удалось найти недорогой хостел, там разговорилась с администратором, и оказалось, что ее подруге как раз требуется соседка. Так я оказалась тут — в скромной двушке на окраине города.

Обстановка тут старая, из прошлого века. Но все, что нужно для жизни, есть. И кровать, и холодильник, даже шкафы и кое-какая посуда.

Словом, живу. И, как мне кажется, неплохо.

— Все в порядке? — спрашивает Ляля озабоченным голосом.