Склоняется надо мной, принуждая расплатиться на парте и оттопырить попку для лучшего угла проникновения. Казалось, будто сердце остановится и насквозь пробьёт грудную клетку. Адреналин в крови разгонялся по венам. Мысли улетали прочь из головы. Всё собиралось в одну сплошную кашу и думать ни о чем, кроме его органа, вбивающего меня в проклятое дерево не было мочи. Проблемы отходили, а мыслительная способность исчезала с радаров. Толчки усиливались, напряжение внизу живота возрастало, а волны наслаждения накатывались одна за другой, завлекая сознание в омут страсти и дурмана.

Наше дыхание учащалось, но профессор не переставал ритмично двигаться и доводил до исступления к развязке. Он успел выйти, прежде чем обильно кончить мне на спину, а я устало уткнулась лицом в парту.  

А потом мы услышали скрип двери…

7. Глава 6. Ева

— Ну и что это было? — спрашиваю уже который раз.

В ответ мне приходит жалобное мяуканье. Никогда бы не подумала, что отношусь к той категории людей, которые выговаривают проблемы своим домашним питомцам. Но видимо это так.

Тем более сейчас мне некому излить душу. Все под подозрением.

Откидываюсь на кровать и устремляю взор в потолок. 

Кошмар...

До чего я дожила? Полный идиотизм. И зачем я только вцепилась в его задницу? Что со мной произошло?

Да и он тоже хорош...профессор называется!

Начинаю вновь прокручивать в голове моменты после нашего внепланового спонтанного секса...

— Подожди, — шепчет сквозь непроизвольную судорогу в теле. — Я сам посмотрю, кто там.

Молча оборачиваюсь, следя как в ускоренном режиме профессор одевается. Сначала поднимает брюки, спустившиеся лишь до колен вместе с боксёрами, заправляет рубашку, застёгивает ширинку, а затем продевает ремень в шлейки.

— Салфетки у меня в портфеле, — говорит, видя моё замешательство с сарафаном, — в переднем кармане.   

И идёт в эпицентр нашего с ним позора.

Выглядывает в приоткрытую дверь, поворачивая голову то в левую, то в правую стороны. Глухо закрывает на ключ и тяжело вздыхает.

— Никого.

— А может это ветер? — изрекаю откровенную глупость, усиленно стирая мужское семя с одежды.

Как же неловко. Чёрт…

— Не знаю, Астахова. Я сам ничего не понимаю, — усмехается тот. Он явно растерян. — Давай лучше помогу.

Забирает у меня пачку и сам принимается за очистку. Хуже ситуации и не придумать.

— Господи, какой ужас… — озвучиваю вслух.

— Верно подметила, — соглашается, но тут же командует: — Значит так, адрес помнишь откуда сбегала с утра? — а как же? Такое сложно забыть. Он дожидается моего кивка и продолжает: —  Приедешь вечером, там и подумаем над тем, во что мы с тобой вляпались.

Его последняя фраза почему-то задевает меня. Хотя какие могут быть обиды? Всё предельно ясно. Страсть, и не более.

— Хорошо, — шмыгаю носом.

Что мы наделали? Как нам теперь выпутаться? 

— Я закончил, — подправляет подол и выбрасывает в мусор ненужные тряпки. — Слушай…

Не успевает договорить, так как до нас доносятся громкие шаги студентов из соседней аудитории...

— Я идиотка.

Словно в подтверждение моих слов, кот садится на моё лицо, покручивая несколько раз своей милой мохнатой попой.

Ох, и не везёт мне с этой частью тела.

— Уйди! — сбрасываю его от греха подальше.

И начинаю размышлять.

Кто бы это ни был, если уж будет действовать, то только завтра. Вопрос в том, сколько он видел…

А вдруг на весь университет развесят наши плакаты?

Моя репутация пойдёт ко дну. Годы борьбы за справедливость и честность тоже. Какой пример подаёт активистка в вузе? Просто выгонят без права на восстановление.