Я так напугана, что не могу даже закричать. Так и застыла в миллиметре от выключателя. Девица всхлипывает и кивает.

— Ах ты, мелкий гаденыш, — Зак отталкивает девушку к стене и шагает к креслу, на котором под одеялом замер Пит. — Суку мою отымел?

— Нет… — пищит Пит, и даже я слышу в его голосе наглую ложь. — Между нами ничего не было.

Мужчина хватает кузена за грудки и наносит под мой визг удар. Замечаю, как девица, что сползла на пол, ехидно так улыбается, а в глазах промелькнула самодовольство. Гадине по душе, что ее мужчина ревнует.

— Отвечай, — Зак встряхивает Пита. — Ты ее отымел?

— Нет…

— Лживая падаль, — мужчина заносит над трясущимся кузеном кулак.

Отбрасываю одеяло и кидаюсь на Зака, но он меня тут же отшвыривает кровать и делает ко мне шаг. Пит, воспользовавшись моментом, спрыгивает с лежбища и трусливо убегает, путаясь в ногах.

— Пошла прочь, — шипит Зак всхлипывающей девице.

— Но…

— Пошла прочь!

От утробного рыка ночного гостя кишки связываются в узел, и девушка с рыданиями покидает комнату.

— Не подходите, — отползаю к краю кровати.

Не мигая смотрю в бледное и злое лицо ревнивца и не могу отвести от него глаз.

— Тебя не учили не вмешиваться в мужские разговоры?

— Оставьте меня в покое.

— А то что?

С криком сползаю на пол, поднимаюсь на ватные ноги и кидаюсь к двери. Зак на полпути перехватывает меня, вновь бросает животом на кровать и наваливается сверху, рыкнув в ухо:

— У меня два состояния. Хочу крови и хочу потрахаться. И я переключился на хочу потрахаться.

— Отвали от меня, мудила! — вскидываюсь под возбужденным Заком. — Помогите!

Крутит за спиной руки и связывает их ремнем, согнув в локтях:

— Нам стоит познакомиться с тобой поближе, Энни.

Кричу, и Зак заталкивает мне в рот тряпку:

— Ты ведь сама меня спровоцировала. Ну, ударил бы пару раз твоего кузена и для приличия нос сломал, но ты же не можешь тихонечко посидеть в сторонке. Он отымел мою суку. Никто не смеет трогать, а тем более трахать моих сучек.

Задыхаюсь в ужасе. Я-то тут причем? Иди насилуй Пита! Я твою сучку и пальцем не трогала.

— Так-то ты права, — он рывком спускает меня с кровати на колени и обхватывает мускулистой рукой шею, вынуждая подняться и прижаться к нему, — но я уже говорил. Я переключился на тебя.

Выдыхает в ухо и под мычание приспускает с моей задницы штаны вместе с трусиками:

— А ты завелась, что ли?

Отрицательно мотаю головой. Ничего подобного! То, что у меня сперло дыхание, а внизу живота потяжелело от твоего хриплого и вкрадчивого голоса ничего не значит. Между бедер по промежности проскальзывает что-то теплое, упругое и пугающее.

— Тогда сыграем иначе, — влажно шепчет в ухо. — Попроси меня.

Зло и возмущенно клокочу, пытаясь вытолкнуть изо рта языком кляп, и Зак с недовольным рыком стискивает соски. Меня простреливает острая боль, что отдается через позвоночник в затылок. В глаза темнеет, и Зак вжимается в мою попу, подразнивая членом между бедер.

— Ты же этого хочешь, — касается языком уха, вызывая во мне неконтролируемую дрожь, и выкручивает нежные соски в стальных пальцах. — Ты вся мокрая, моя милая девочка.

Боль переплетается с предательским желанием, и тело охватывает судорога липкого оргазма, который покрывает внутренности ржавчиной отвращения.

— Ты кончила? — обескураженно уточняет Зак.

Понурив голову, со слезами обмякаю в руках удивленного мужчины, и он разжимает на горящих сосках пальцы.

— Неожиданно.

Падаю ничком на кровать, жалобно всхлипнув. И уже все равно, отымеет меня Зак или пощадит — слабое тело неподвластно мне.