– Я была на ярмарке! – не выдержала Нотти. – Я просто пошла на весеннюю ярмарку! Потанцевала и всё! Я даже не целовалась ни с кем!

– Ты всю ночь провела в посёлке? – послышался мамин голос. Нотти обернулась – Тэль входила на кухню. Мама была в домашнем клетчатом халате и тапочках, но выглядела совсем не мирно.

– Мама! – Нотти всплеснула руками и обожгла брата яростным взглядом. Тот, сообразив, что поспособствовал разоблачению сестры, виновато отвёл глаза. – Я просто сходила в посёлок! Там праздник! Танцы! Музыка!

– Опасности! – тем же тоном продолжила Тэль.

– Мама, ну какие опасности? Я же ваша с папой дочь! Я волшебница! Единорож… тьфу! Единорог, вот!

– Мы в Срединном Мире, тут волшебников много, – сказала Тэль строго. – И я видала немало мёртвых волшебников, уверенных, что им ничто не грозит. Говоришь – наша дочь? Да ты представляешь, сколько желающих похитить или убить дочь Дракона?

Тихий завтрак, о котором мечтала Нотти, на глазах превращался в шумный скандал.

– А я не обязана страдать из-за того, что у вас есть враги! – выкрикнула она. Пошла к плите, демонстративно разожгла её взмахом руки, достала сковородку и принялась делать яичницу.

– Вот меня за молоко ругаешь, а сама яйца лопаешь, – сказал Всеволод. – Куда вреднее! Там этот… хале… хеле… холестерин! Так!

От волнения Нотти разбила яйцо неаккуратно, скорлупа посыпалась в сковороду. Она сделала вид, что ничего не произошло, стала взбивать яйца прямо на греющейся сковороде.

– Хотела на ярмарку – меня бы позвала, – примирительно сказала Тэль. – Я тоже люблю простые крестьянские празднества…

Она подошла, обняла дочь. Тэль была почти одного роста с ней. Почти – потому что Нотти её уже обогнала.

– Ну мам… – сказала Нотти, расслабляясь. – Ну ты же не сердишься? Я всего-то пошла потанцевать… а потом встретила Лой… и Обжору…

– Кого? – раздалось от двери.

Нотти обернулась. Ну, попала!

В дверях стоял отец. Слегка понурившийся, выжатый – как всегда, если много времени проводил в драконьем теле.

И, конечно, с не до конца вставшими на место мозгами.

– Ты тайно ушла из дома? – продолжал тот. – Болталась в пьяной толпе простолюдинов? А потом – что? Лой? Обжора? Что за встреча?

– Да это случайно, Лой прыгнула с обрыва… – пробормотала Нотти.

На лице отца появились суровые морщины.

– Можно подумать, ты с Лой не дружишь, – добавила Нотти.

Виктор побагровел.

– Марш! Марш в свою комнату, юная леди! – рявкнул он. Ох, не к добру! «Юные леди» или «молодые джентльмены» у него появлялись лишь тогда, когда дети чем-то серьёзно провинились.

Всеволод открыл было рот, желая вступиться за сестру (чувствовал свою вину, помнил, кто разговор начал), но Тэль стрельнула в него глазами, и парень замолчал.

Нотти тоже спорить не стала. Развернулась и гордо, как могла, вышла из кухни.

– Стоит на три дня из дома уехать – всё превращается в какой-то цирк! – ругался за спиной отец. – Моя дочь шляется по гулянкам и общается с порождением Хаоса!

– Ну там же и впрямь была Лой… – заметила Тэль.

– С порождением Хаоса и самой хитрой бестией Срединного Мира! Да ей семнадцати лет нет! Настоящих семнадцати!

Нотти быстро прошла по коридору, поднялась по лестнице, вбежала в свою комнату. Бросилась на кровать. Где-то далеко продолжал бушевать отец.

– Ненавижу вас всех! – выкрикнула Нотти в подушку. – Почему я родилась в этой семье?

Подушка не ответила, подушка готова была впитать её слёзы, но уж никак не ответить на самый дурацкий вопрос, который может задать подросток.

Но ответ всё же последовал:

– Потому что ты должна была где-то родиться.