– Паулина делала эскиз. – широко улыбаясь, сообщил Ярослав.

   – Ярик, скажи, – он говорил спокойный, но видно, что внутри у него все клокотало, – ты сбрендил? Паулина слишком молода и неопытна. Извини, Лина, но это переходит все границы. – из приветливого мужчины он вмиг превратился в жёсткого, – Я зря потратил своё время.

   Я испугалась, он был таким строгим. От его мощной энергетики уже Виктора потряхивало, не то что меня. Один Ярослав довольно улыбался.

   – Ну, раз ты пришёл, может, посмотришь? Паулина старалась.

   – Хорошо, Паулин, – он посмотрел на швейцарские часы. – У тебя пять минут. Исключительно из уважения к твоему отцу. – Я вернула себе уверенность и начала:

   – Проанализировав предложения, что были вам предоставлены, – сказала я, – пришла к выводу, что они абсолютно вам не подходят. И вот что я придумала, – показываю эскиз. – Я считаю, что предложенные вам стили неуместны. Они больше для молодёжи.

   – Что это за стиль?

   – Эклектика с доминирующим элементами американского стиля. – По лицу министра невозможно было понять, о чем он думает. – В нём есть всё: элегантность, простота, лаконичность. Также американский стиль хорошо сочетается с многими направлениями в дизайне.

   Он смотрел на стеклянные столики, на узоры встроенной конструкции, множество светильников. На визуальное расширение пространства. Потом улыбнулся.

   – Мне нравится. – он посмотрел на меня потеплевший взглядом. – Ты такая же умничка, как и твой отец. А почему ты здесь работаешь? А не возглавляешь компанию? У вас же контрольный пакет акций в медиахолдинге.

   – Я банкрот. Папа набрал кредитов у своей компании, дома принадлежали компании.

   – А где ты живёшь? – посмотрела на обалдевшего Виктора, который до этого не подозревал, кем я была раньше, и на помрачневшего Ярослава.

   – Это чушь! Я редко был в России в последнее время, не знал о том, что всё так плохо. Всё больше по заграницам мотался. Вот теперь вернулся. Нам нужно встретиться и поговорить тет-а-тет. Тут что-то нечисто.

   Хоть кто-то увидел в этом несостыковку. Мне не важно было возвращение состояния, я в силах сама заработать на жизнь. Меня мучило другое: отец Ярослава выставил моего отца в неприглядном виде.

   Изменником, безбашенным балагуром, спустившимся своё состояние. Человеком. проживающим жизнь.

   Но мой отец не был таким! Он работал на благо семьи, меня и маму любил.

   – Ладно, – он хлопнул по коленке и улыбнулся, – об этом потом. Я даю добро твоему проекту, думаю, моей жене понравится. Может, мы с Катюшей придём к тебе в гости, посидим, ты расскажешь поподробнее о своей идее? – куда я его приведу? В скромную квартирку, что раньше принадлежала бабушке по маминой линии? – Ты там же живёшь, в Барвихе?

   – Нет, этот дом принадлежит компании, и его забрали за долги.

   – Да что за бред здесь творится? – он перевёл взгляд на Ярослава. Тот выглядел смущённым.

   – Твой отец постирался?

   – Я не лезу в дела отца, – с него спала вся надменность.

   – А надо бы.

   Распрощалась с Эдуардом Викторовичем. Во мне все ликовало. Ему понравилось! Я сделала это в очень короткие сроки. Пусть теперь кто-нибудь скажет, что варить кофе или быть помощницей секретаря моё призвание.

   – Ты идёшь со мной! – Ярослав схватил меня за руку и потащил в свой кабинет.

   Что сегодня с мужчинами? Все хватают, куда – то тащат. Я едва поспевала за трижды боссом, практически бежала за ним.

   Что он себе позволяет? Я не игрушка! Я его сотрудник. Как же тянуло устроить ему выволочку прямо здесь, в коридоре, но, боюсь, это привлечет лишнее внимание ко мне. Я и так подозреваю, что Гадючко растрепала, как мы с Ярославом танцевали.