Он уставился на меня предупреждающим взглядом. Я криво улыбнулась и попыталась ускользнуть из-под массивных лапищ Любимского, но тщетно. Меня схватили за запястья и завели их над головой, ещё больше впечатывая в дверь все мои позвоночники. Больно-то как…

– Весело да? Весело издеваться над собственным шефом? Я же просил купить билет в одном купе? А ты? Что сделала ты? – он рвал и метал, точно, как Гималайский мишка в зоопарке. Только бы не заржать в голос, а то сейчас как завоет.

– В моём купе закончились билеты.

– Неужели?

Выгнул тёмную бровь в дугу и склонил своё лицо так низко, что я готова была поклясться, как ощутила щекотку на своей щеке от его бороды. А потом его голубые глазища превратились в грозу. Он сверлил меня убийственным взглядом, точно метая молнии.

– Значит так, – сухо протянул и отвернулся, переводя дух, бедненький ты наш. – До конца поездки вы наказы. Едете со мной в одном СВ и докладываете по объекту. Понятно?

– В СВ? С вами?

– Со мной, – лязгнул его голос, как молот в наковальне. – Что не нравлюсь?

Он честно спросил, а я честно мотнула головой. Отрицательно, конечно.

– Да ты мне тоже как-то не очень, – улыбнулся кривой улыбкой и выпустил из плена мои запястья.

Я чертыхнулась себе под нос и, прикусив язык, чтобы не послать босса на три буквы, решила молчать до конца поездки. Поездка была утомительной, что не говори. Я терпела общество Любимского из последних сил. Ах, лучше бы румынский папа травил анекдоты, это бы я как-нибудь пережила. За доклад босс забыл и слава богу. Мы просто молчали всю дорогу, делая вид, что видим друг друга впервые. Хотя… Я пару раз поймала на себе его беглый взгляд и даже собиралась показать в ответ язык, но передумала. Мне двадцать шесть лет, я взрослая сильная женщина, да я замужем была за Лютиковым целых девятнадцать месяцев и четыре дня! Что я Любимского не потерплю каких-то десять часов?!

Поезд прибыл в нужное место ближе к вечеру. Солнце уходило за горизонт, воздух становился всё прохладнее и прохладнее. Я даже дышать спокойно начала, когда мои ноги коснулись перрона. И всё было отменно до тех пор, пока на горизонте не появился клон Любимского. Обладатель White Christal "номер два" замаячил в радиусе моей видимости и тогда я чуть не подавилась собственным ядом. Этот гад Лютиков сиял своей улыбкой похлеще новогодней гирлянды, обнимая за талию высокую худосочную блондинку. Эту стерву я сразу узнала. Из-за этой гадюки у меня разрушился брак! Что там говорил Любимский? Нас должны встретить заказчики? Неужели это они и есть?!

Я повернулась к боссу и, сделав глубокий вдох, решилась на отчаянный шаг:

– Роман Павлович, заранее прошу прощения за то, что я сейчас сделаю. Я буду вести себя, как дура, но, пожалуйста, подыграйте мне.

Босс и рта не успел открыть, чтобы мне ответить, как я обняла его за шикарные плечи и, крепко прижавшись грудью к его телу, впилась в розовые губы глубоким поцелуем.

5. Глава 5

Роман

– Роман Павлович, заранее прошу прощения за то, что я сейчас сделаю. Я буду вести себя, как дура, но, пожалуйста, подыграйте мне.

Я даже не успел спросить, что эта пигалица имеет ввиду, как её ладони опустились на мои плечи, а полная грудь прижалась к моей грудной клетке. Тёплые мягкие губы коснулись бороды, а потом меня точно застали врасплох, когда внутрь рта скользнул юркий язык. Сопротивлялся? Отнюдь! Не знаю, что задумала эта девица, но повторить тот наш единственный поцелуй – я был не против. Играть так играть, а разбираться будем потом.

Притянул ещё плотнее, одной рукой обвил женскую талию в тугое кольцо, а другой – ухватился за затылок. Да она даже издала протяжное мычанье, начиная вырываться. Да куда же ты бежишь, девочка моя, мы только начали целоваться! Я гладил изящную шею раскрытой ладонью и целовал, целовал, целовал… Её сладкий вкус мяты с корицей проник мне прямо в подкорку.