— Заклятие продолжает действовать, — рассуждаю вслух. — Я не помню многих моментов…

Кто был тот мужчина, было ли что-то между нами? Эликсир сладострастия действовал? И как далеко я могла зайти?..

Рассел будто читает мои мысли, отводит взгляд, смотрит в окно, его плечи напряжены, а лицо становится до неузнаваемости отрешённым, отпечаток подавленности и сожаления.

— Ваше высочество, — нарушаю я молчание. — Вам незачем себя винить, вы не знали, и я не понимала…

Он поворачивает ко мне голову, но снова отводит задумчивый взгляд.

— Мне стоило быть внимательнее… — я даже на расстоянии чувствую его смятение, которое поднимало во мне тревожность. И что теперь?

— Ваше высочество, — снова осмеливаюсь я, вбирая в грудь больше воздуха. — Нас больше ничто не связывает, ведь так? Теперь я могу вернуться домой?

Рассел поворачивается, в его взгляде искреннее удивление, а у меня дыхание перехватывает, впервые я вижу его таким растерянным и подавленным.

— Ты хочешь уйти?

Боги, ну почему он спрашивает? Почему просто не отпустит, не прогонит? Сейчас я даже пожелала, чтобы он разозлился вновь, так бы было проще. Ведь у нас нет ничего общего, больше нет, кроме пепла сгоревших, не успевших окрепнуть чувств вместе с истинностью.

Вдавливаю ногти в ладони до боли. Киваю.

— Меня ждёт Нора, она наверняка волнуется… — о чём я говорю, но упрямо избегаю чего-то очень важного.

Он приближается так же мучительно медленно, как нарастающая тоска внутри сердца. Ну давай же, быстрее решим это и разойдёмся. И никогда больше не увидимся, и никогда больше не приблизимся друг к другу, и никогда больше… Как же хотелось коснуться этих чёрных прядей волос, погладить скулы…

— Останься со мной, Эшли, — звучит простая, падающая раскаленным камнем в глубину просьба.

Рассел испытующе смотрит в глаза, а я не могу ничего с собой поделать, тону в их глубине, которая сейчас мягко окутывает, нежно, заботливо, как тогда… несколько лет назад.

— Вы же всё слышали, давайте всё закончим, ваше высочество, — слова звучат будто со стороны мольбой.

Молчание, тяжёлое, давящее, мучительное.

— Ну хорошо, если моя Эшли этого хочет… — наконец отвечает он, а я не дышу, смотрю на него распахнутыми глазами и хочу просто убежать от этого голоса и глаз. Он берёт мою руку, закрывает запястье, кожу щекочет, греет его ладонь, разгоняя по телу тёплую приятную волну, голова кружится. Прикусываю краешек губы, не хочу, чтобы это закончилось, этот миг.

Эшли, всё кончено, нас больше ничто не связывает. Ведь ничто же? Даже если я останусь, что тогда? Я буду мучить нас обоих, а так у него есть шанс выбрать для себя кого-то другого…

Он будто это чувствует, слышит мои мысли, нехотя выпускает мою руку.

— Готово, — шелестит его голос совсем рядом, а я стараюсь не вдыхать горячий аромат его кожи.

Зачем-то потирая запястье с чистой от печати кожей, прячу волнение как можно глубже.

— Гордон тебя проводит, — говорит он, не отводя от меня глаз.

— Хорошо, — киваю, избегаю его взгляда.

Уходи, Эшли, прямо сейчас, немедленно. Приказываю себе и заставляю себя отступить. Шаг, ещё один. Не увижу его больше никогда. Ещё шаг, никогда.

— Эшли, — догоняет его голос и окутывает словно крепкие горячие объятия.

Я вздрагиваю и оборачиваюсь.

— Будущий император не имеет права на ошибку, но я её допустил. Больше всего я сожалею, что так поступил с тобой, если бы можно было обменять трон, чтобы вернуть свою истинную, я бы это сделал.

Молчу, пропуская через себя каждое слово, попадающее в и так ноющее сердце.

— Я думаю, вы быстро восстановитесь, ваше высочество. Время лечит и… делает нас мудрее. У вас ещё всё впереди. И вы не сделаете больше такой ошибки.