Мы как раз поднялись на смотровую площадку на горе Тарки-Тау, и я с восхищением замерла, разглядывая раскинувшуюся внизу Махачкалу, а за ней полоску Каспийского моря.

Вечером переоделись и на такси поехали в ресторан "Алые паруса", расположенный на побережье, который славился не только видом на море, но и своей кухней и живой музыкой.

Я наслаждалась бонусами от своей новой работы и не могла поверить, что мне, наконец-то, повезло по-крупному. Даже Милана словно успокоилась и почти не доставала.

Правда, когда та заявила, что хочет потанцевать и, вытащив Кира, повисла на нём, у меня почему-то испортилось настроение. Я отвернулась к окну и стала наблюдать за огоньками кораблей, выстроившихся вдалеке в линию.

– Ой, Олеся, а ты что, заскучала? – приторно участливым тоном пропела довольная Милана, вернувшись с Киром к столу. – Хочешь спеть в караоке? – неожиданно предложила она.

– Нет. Спасибо, – учтиво ответила я, пытаясь сделать лицо приветливым, но чувствовала, что у меня это плохо получается.

Музыканты, не останавливаясь, начали исполнять следующую мелодию. Я вспомнила, как мы когда-то под неё на катке катались с Киром, держась за руки…

– Олеся, можно пригласить тебя на танец? – услышала я его голос над головой. Моя внутренняя заноза настоятельно советовала отказать, но я встала и пошла с ним к танцполу.

"Сын своего отца", медленная проникновенная песня Joe Cocker, в исполнении солиста группы звучала ничем не хуже, чем в оригинале. Я никак не могла позволить себе расслабиться и отдаться танцу, чувствуя опасность от знойного дыхания Кира. Его новый дразнящий обоняние аромат с нотами жасмина и лаванды на фоне горького миндаля, туманил сознание и я, чувствуя своё и его волнение, положив ладони ему на грудь, упиралась одновременно локтями, обозначая границу, словно боялась, что, коснувшись его грудью, получу электрический разряд.

– Помнишь, как мы под эту песню… – услышала я хриплый голос Кира.

– Помню, – ответила я, не дав ему договорить. – А ещё помню вас с Женькой!... – я оттолкнула его и чуть не бегом направилась в дамскую комнату, стараясь обходить расплывчатые силуэты пар. В туалете позволила слезам скатиться, и салфеткой промокнула подкрашенные ресницы. Сзади хлопнула дверь, и я через зеркало встретила пристальный взгляд Миланы:

– Олеся, что случилось? Ты так ломанулась в туалет, что я подумала, что тебе нужна помощь, – проговорила она участливым тоном.

Боже! Слышала бы она то, что мысленно ответила я ей…

– Всё нормально, просто меня затошнило… – спокойно ответила я, включив воду и споласкивая рот.

– Да? – подозрительно вглядывалась она в меня. – А ты, случайно, не передумала хранить девственность до свадьбы? Может, ты залетела?

Так хотелось сказать ей что-нибудь в тон, но сдержалась.

– Нет. Я верна своим принципам. Видимо, слишком много съела урбеча, а он слишком приторный.

– Мне тоже он понравился, но не стала злоупотреблять, чтобы не отразился на фигуре, – защебетала та, и я выдохнула. Значит, удалось обмануть её бдительность.

К столу мы вернулись оживлённо беседуя. Кир встретил меня обеспокоенным взглядом, но, увидев мою улыбку, облегчённо выдохнул.

Дальнейший вечер прошёл почти без эксцессов, правда когда пришли в гостиницу, он придержал дверь, пропуская Милану, а меня ухватил за руку:

– Олеся Игоревна, мне необходимо переговорить по поводу завтрашней встречи с продавцом. Прогуляемся? – проговорил он с бесстрастным лицом.

Милана остановилась.

– Я не помешаю вашему совещанию, если тоже прогуляюсь? – спросила она, передумав идти в номер.