Улыбаюсь своему отражению. Привожу себя в порядок, расчесываю длинные пряди, провожу блеском по губам и касаюсь ресничек тушью.

Забираю сумочку и выхожу из дома. Чувства переполняют, и я понимаю, что не дождусь вечера, не дождусь прихода мужа с работы. Я сама еду к нему. Улыбаюсь, наблюдая, как снежинки падают с небес, заваливая столицу снегом.

Зима такая пушистая в этом году, волшебная, она принесла мне исполнение сокровенного желания...

Наблюдаю, как хлопья падают с серых небес, центр встречает суетой, и я прохожу к небоскребу, принадлежащему компании моего мужа.

Приветливая девушка на проходной улыбается. Охранники провожают взглядом. Я редкий гость на работе мужа, но все знают, кто жена их генерального.

Лифт несет меня на верхний этаж бизнес-центра, выхожу в холл, который уже украшен новогодними елочками. Красиво и со вкусом. Преддверие волшебства окутывает все вокруг, и я опять улыбаюсь.

– Яна Владимировна, добрый день, – награждает меня профессиональной улыбкой секретарь моего мужа, но неожиданно женщина словно смущается, глаза начинают бегать.

– Здравствуйте, Валерия. Михаил Дмитриевич у себя?

Не сбавляю шага, иду к дверям, мне не терпится сообщить ему о радости, о нашем счастье, которое я так ждала, чуде, которое мы ждали…

Но неожиданно секретарь вскакивает и чуть ли не преграждает мне путь.

– Яна… Владимировна. Михаил Дмитриевич занят. У него переговоры.

Суетливо выдает невысокая шатенка средних лет. Не дает пройти к дверям.

Вглядываюсь в напряженное лицо женщины. В бегающие глаза. На душе становится тревожно. Словно тучи набегают и скрывают солнце моего счастья.

Хмурюсь и опять поднимаю взгляд на белоснежную дверь, глянец отчего-то режет глаза и взгляд попадает на елочку, маленькую, украшенную ангелочками.

Символично так. Ощущение, словно малыши с крылышками весело кружат вокруг елочки и играют на флейтах.

Сердце пропускает удар. Мне вдруг кажется, что я отчетливо слышу женский вскрик, раздающийся из кабинета мужа…

Слишком томный. Гортанный. Глухой, скатывающийся в болезненный стон.

Мотаю головой и почему-то смотрю в глаза секретарю своего мужа. Что я там хочу увидеть? Я не знаю…

Две голубые пустоты, переполненные страхом и… пониманием.

Больше ничего не говорю. Просто отодвигаю женщину и прохожу в незапертый кабинет.

Распахиваю дверь и замираю.

Как ломается сердце человека? Мне кажется, именно сейчас. В эту секунду я ощущаю, как мне ребра выламывают.

Глаза жжет от кадра, который отпечатывается на сетчатке. Михаил нависает над женщиной, его пальцы в ее волосах, черные длинные пряди, подобно дорогому шелку, рассыпаны, тонкие ладони упираются в стол, длинные ногти с ярко-алым маникюром, кажется, впиваются в бордовое дерево рабочего стола моего мужа.

Красивый кадр, достойный быть отснятым в кино. Когда высокий сильный мужчина на фоне панорамного окна склоняется над хрупкой красоткой. В его руках сосредоточена власть, в то время как красивое, податливое женское тело изогнуто, распластано перед ним…

Сколько раз мой муж брал меня на столе? Слишком яркая поза двух тел бьет по восприятию. Выжигает в груди огромную рану. Боль… она простреливает все существо, она скручивает меня изнутри.

Михаил поднимает на меня темные глаза и опускает взгляд на женщину, фактически лежащую перед ним, отдергивает руку из ее волос, словно обжигаясь. Она же слетает со стола. А я замечаю задранную юбку, демонстрирующую черную полоску чулок.

Алевтина…

Наши глаза сталкиваются и я читаю в ее темных зрачках презрение, сорочка расстегнута на несколько пуговиц, Тина застегивает их, отточенным движением спускает задравшуюся юбку и, взмахнув копной волос, направляется к выходу из кабинета, однако равняясь со мной, бросает на меня взгляд, полный триумфа и гордости.