Мы встретились на обеде. Ребята болтали как ни в чем не бывало, только вот лучший друг совсем не обращал на меня внимания. После обеда я пыталась заговорить с ним, но Майлз полностью проигнорировал меня, словно знать не знал.

Тайлер тоже вел себя отстраненно, будто между нами ничего не произошло. Отворачивался, как только я смотрела в его сторону. Безразличие так и застыло на его лице. Как быстро интерес Тайлера угас, стоило только получить от меня желаемое.

Майлзу я была не нужна. Тайлеру я была не нужна. Сердце потихоньку разрывалось на части, хоть я и вела себя как обычно. Никогда еще не чувствовала себя такой потерянной. Обида плотно засела в моей душе, заставляя горько жалеть о содеянных поступках.

На следующий день на третьем уроке в наш класс вошла секретарь, прерывая учителя.

– Рэйна Доминик Харрисон, тебя вызывают к директору. Возьми свои вещи.

Я изумленно уставилась на нее, пытаясь понять, что происходит. Ребята за соседними партами вдруг стали перешептываться, искоса поглядывая на меня. Я спокойно поднялась с места, кинула в рюкзак свои вещи и вышла вслед за секретаршей.

– Что случилось? – прямо спросила я.

– Узнаешь в кабинете директора, – невозмутимо ответила женщина, быстро шагая по коридору, стуча каблуками.

– Меня одну вызывают?

– Да.

Я вдруг занервничала. Какого черта снова происходит?

Мое сердце упало, когда в кабинете директора я увидела своего отца. Должно быть, произошло что-то серьезное. Он сидел на стуле напротив стола директора и сердито сверкнул глазами в мою сторону. Отца ни разу не вызывали в колледж из-за моего плохого поведения, обычно ограничивались звонками. Наверняка он в бешенстве.

– Присаживайся, Рэйна.

– Что происходит? – с ходу спросила я, подходя к стулу, на который указал директор.

Мужчина, тяжело вздохнув, пододвинул на край стола тетрадь:

– Это твое сочинение по английскому.

– Ну и? – непонимающе уставилась на него, опускаясь на стул.

– Ты сама его писала?

– Да, – соврала я.

– Мистер Харрисон, ознакомьтесь, пожалуйста, с сочинением вашей дочери, – директор протянул тетрадь моему отцу.

Я напряглась, до сих пор не понимая, в чем дело. Почему из-за какого-то сочинения меня с отцом вызвали сюда?

– В чем дело? Что не так? – снова спросила я, хмурясь. Он узнал, что та девчонка написала сочинение за меня?

– Ты еще спрашиваешь?! – повысил голос директор. – Это отвратительно! О чем ты вообще думала?!

– Что? – я ошарашенно посмотрела на него, а затем перевела взгляд на отца. Его лицо покраснело, губы сжались в одну линию, он с силой сжимал тетрадь. Я придвинулась и вырвала тетрадку из его рук.

В горле образовался ком, пока я читала, что в ней написано:

«Мистер Броуди, вы такой сексуальный. На уроках я вся теку, когда слышу ваш голос. Я все время представляю, как вы будете трахать меня на своем столе. Вы тоже этого хотите, верно? Давайте сделаем это после уроков. Поставьте мне пятерку, и я вся ваша.»

Затем мои глаза упали на откровенный рисунок с голой женщиной, внизу под текстом. Желудок скрутило тугим узлом, у меня засосало под ложечкой.

3. Глава 2

– Это не я, – пробормотала, рассеянно глядя на отца.

– Это твоя тетрадь, Рэйна, – строго сказал директор.

В этом замешана та девчонка! Это ведь ей я отдала свою тетрадку. Но если он узнает об этом, мне несдобровать.

– Очевидно же, что это чья-то шутка! – пыталась оправдаться я. Голос слегка подрагивал от волнения. – Кто-то нарочно испортил мою тетрадь!

– Кто такой мистер Броуди? – спокойно спросил мой отец.

– Наш учитель английского.

– Ему пятьдесят лет! – вспылила я. – Неужели вы верите в то, что я захотела бы его соблазнить?! Чушь собачья!