Открыв первую страницу, с удивлением обнаружила витиеватую надпись, сделанную изумрудными чернилами: «Ари, что бы ни случилось, я всегда буду тебя любить. Твоя мама».

— Кер, я не могу принять эту книгу. Это же… — я смутилась, не зная, как правильно сформулировать.

Надпись показалась такой трогательной, такой нежной, полной поддержки. Возможно, сделанной его матерю уже после того, как у него появились страшные шрамы…

— Глупости, — отмахнулся мужчина, будто не понимал, о чем идет речь. — И потом, это же не подарок, прочитаете с малышкой и вернете. Ни к чему ей пылиться на полке.

Еще причин отказаться я не нашла и, закрыв книгу, прижала ее к себе, как величайшее сокровище. Все-таки любопытно, что за истории читают аристократы своим детям. Наверняка они интереснее, чем про непослушную заблудившуюся в лесу девочку, которую потом сожрали волки.

— Спасибо, кер, — искренне поблагодарила, ощущая от его ответной улыбки внутри странное тепло, постепенно переходящее в жар. — Я могу идти?

Вопрос вышел хриплым и немного жалким. Слепая богиня, как же мне общаться с этим человеком дальше, если даже успокоившись и перестав бояться, я все равно начинаю дрожать, стоит Арквилу подойти чуть ближе и посмотреть чуть пристальнее?

— Добрых снов, — кивнул он, возвращаясь к себе за стол.

Только облегченно выдохнув, поняла, что задерживала дыхание. Пролепетав сбивчиво ответное «Доброй ночи, кер», поклонилась и поспешила уйти.

5. Глава 5

Следующие несколько дней не оставляло ощущение, что я сплю и никак не могу проснуться.

Утро первого дня началось с того, что, встав пораньше, застала в кухне кера — он сидел за столом и пил из большой кружки какой-то отвратительно пахнущий бульон. В одной руке у него была толстая книга, а в другой – даже выглядевшее отвратительно варево. Он прихлебывал с невозмутимым видом, перелистывая страницы одну за другой.

— Светлого утра, Айна. Скоро приедет молочник, и я попросил Бальтазара отправить ко мне обоз с продуктами. Встреть их, пожалуйста. Деньги платить не надо, я всегда рассчитываюсь вперед, — заметив меня, улыбнулся кер. — Ну, и раз ты хотела быть полезной, то можешь сегодня заняться моим жеребцом. Покормить и помыть…

Весь день так и прошел в хлопотах: растопить печь, приготовить хлеб, тесто на который замесила с вечера, принять молоко и продукты, некоторые из них были мне незнакомы даже по виду. Например, желтый серповидный овощ, у которого оказалась очень толстая кожура, а по вкусу он напоминал сладкий мягкий картофель.

Жеребец кера оказался весьма норовистым, а Мила — просто сущим наказанием. Неуемное любопытство сочеталось с абсолютным отсутствием хоть какого-нибудь инстинкта самосохранения. Она лезла просто везде! Пришлось придумать занятие и для нее, просто чтобы проще было ее контролировать. В итоге, она ходила за мной по пятам, с важным видом протирая отсутствующую в замке пыль.

Правда, у этого занятия быстро нашлись свои недостатки. Девочка то и дело что-нибудь роняла. И каждый раз, когда она тянулась к очередной полке или столику, у меня замирало сердце. Да тут одна вазочка на каминной полке стоит больше, чем дом отчима со всей скотиной! И уж гораздо больше, чем стоим мы с Милой вместе взятые! Что уж говорить о сервизах в шкафах, столах с изогнутыми резными ножками, позолоченных рамах на стенах, мягких диванах и креслах... А уж когда я увидела, как девочка полезла на стоящий у стены стол, пытаясь достать повешенную над ним лютню…

Мила ударила по струнам, заливаясь смехом, потом еще раз, еще... Звон пронесся, отдаваясь эхом, по всему замку, и я с ужасом представила, как может разозлиться кер из-за того, что мы шумим и мешаем ему.