По дороге позвонил этому Мещерякову и, узнав, что дядя приболел немного, отправился к нему домой.

Дверь мне открыла девица, накрашенная, похоже чересчур ярко, словно только что вернулась с маскарада. Ее оголенные бедра так и приманивали взгляд, даже галстук ослабил, который показался на секунду удавкой. Вот же черт, надеюсь, это не супруга Петра Алексеевича, а то будет не очень удобно смотреть мужику в глаза. Девчонка улыбнулась, поманив меня пальчиком. Хм, пожалуй, я б мимо не прошел при других обстоятельствах. Но сюда я приехал дела решать, а не пускать слюни на женские прелести.

– Вы к папе? – поинтересовалась она, идя впереди меня, а я едва не растянулся на каменной дорожке, услышав слово "папа". Вот же... сколько лет-то этой фифе?!

–  Ну, если Петр Алексеевич ваш отец?! – протяжно выдал я, не переставая пялиться на ее зад.

– Да, я старшая из его дочерей, – повернувшись ко мне, томно произнесла она, взглянув куда-то  в район ключичной ямочки.

Сглотнул слюну, кашлянув в кулак. Может, ну его... этого Мещерякова? И аренду эту нафиг. Никогда не любил смешивать бизнес и личные отношения, а с этой бы красоткой я покувыркался бы пару суток. Девчонка - огонь, одни си... хм, глаза чего стоят.

– Очень приятно. Алексей Дмитриевич, – не теряя времени, представился я.

– Мило, – подмигнула она, вновь продолжив движение вперёд, – меня Виктория. Рада знакомству. Папа вас ждет. Он слегка приболел, давление у него высокое, надеюсь, вы с хорошими новостями?

– Очень хорошими, – изогнул я брови, едва не присвистнув, когда Вика начала подниматься по ступенькам.

С этого ракурса некоторые части ее тела были весьма соблазнительны, оставалось, лишь надеется, что я не ослепну до момента, когда придется подписывать договор аренды.

Оказавшись в просторной гостиной, позволил себе осмотреться, подчеркнув, что дом большой и уютный. Сразу было заметно, что всего коснулась женская рука, оттого стены украшали помимо картин и семейные фото. На каминной полке стояли мелкие безделушки, видимо, привезенные из разных точек земного шара. Со вкусом, но в то же время дом не казался холодным, лишенным души. Хотя дорогая мебель, скорее всего, итальянская просто кричала о том, что на нее лучше смотреть, чем пользоваться.

Дождавшись, пока Вика сообщит отцу о моем визите, успел познакомиться и с младшей Мещеряковой, та оказалась забавной девчушкой лет семи. В цветастом сарафане и пышных бантах, она пронеслась мимо меня на самокате, скрывшись за дверью. Правда, потом вернулась, взглянула синими глазами подозрительно, не пытаясь скрыть удивления, и вновь поспешила на улицу.

– Пройдем, – позвала меня Вика, вильнув бедрами.

Демон!

Ну, кто придумал такие короткие шорты, да они показывали больше, чем скрывали. Впиться бы ладонями в этот упругий зад, прижать девчонку к стене и… Что дальше всем было понятно, мне уж точно, правда, домыслить не успел, мы быстро свернули в коридор и оказались напротив кабинета Мещерякова. Вика, повернувшись ко мне, облизнула пухлые губы, взмахнув длинными ресницами, и, медленно протиснувшись между стеной и мной, будто больше не было места, поспешила обратно. Ага, крошка, маневр я оценил и третий размер твоей груди тоже. Что же, детка, еще встретимся, думаю и не раз.

– До встречи? – произнес я ей в спину, она остановилась на мгновение, замерла, а потом, обернувшись, послала мне воздушный поцелуй.

7. Глава 6. Алексей

– Здравствуйте, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся мне Мещеряков, протягивая руку.

– Добрый день, – кивнул я, отмечая, что Петр Алексеевич вполне себе крепкий мужик. Седина, правда, уже посеребрила виски, но глаза его сияли, несмотря на болезнь. В них чувствовалась жизнь, мощь и власть. Этот мужчина обладал крепким внутренним стержнем и в общем-то я решил, что, наверное, мы сможем договориться. Хотя неофициальные источники, пусть вскользь, но утверждали, что Мещеряков способен перегрызть глотку, и только с виду демонстрирует глубокое уважение и человеколюбие, копни и такое откроется, что тут же захочется зарыть и забыть