Шум где-то за дверью заставил вздрогнуть всем телом: меня и так колотило, а сейчас вообще скрутило, как в лихорадке. Он здесь?

Я встала, кутаясь в одеяло, бросила взгляд на смятую постель: пара капель крови украшали белоснежные простыни – свидетельство моей чистоты и моего падения одновременно.

Открыла дверь и вышла в небольшую гостиную. На столе стоял поднос с завтраком и дымился кофе. Мужчины не было, вроде бы…

– Проснулась, солнце, – я вздрогнула и повернулась на голос. Он сидел на кресле и пил кофе. Одетый, деловой, бесстрастный. – Как хоть тебя зовут?

– Майя… – проблеяла чисто овцой. Именно так я себя чувствовала.

– Адель… – сухо представился.

– Адель, – тихо повторила.

– Каримович, – добавил для ясности.

– Каримович, – кивнула я. Да, мы точно из разных возрастных групп: мне двадцать; ему явно за тридцать.

– Майя, – поднялся и пошел на меня, – в свете некоторых открытий, – видимо, намекал на мою девственность. – В качестве компенсации, – достал из кармана пиджака несколько пятитысячных купюр и положил на стол.

Я бросила взгляд на деньги, затем на Аделя Каримовича. Имя необычное, кстати, наше, татарское.

– Извините, – прошмыгнула мимо, в ванную. Закрылась, дважды проверила дверь, прежде чем скинуть одеяло на пол. В зеркале отражалась всклокоченная девушка с незнакомым испуганным взглядом. Я считала себя красивой, но вряд ли могла удивить внешностью такого, как Адель. Да и не планировала, если честно. Я всего этого не планировала.

Наскоро умылась, снова замоталась в одеяло и, нервно кусая губы, открыла дверь.

– Извините, – снова прошла мимо, не глядя на мужчину. Он абсолютно спокойно уплетал завтрак, сервированный на двоих. Моя порция осталась нетронутой, как и деньги.

Я нашла свою одежду, быстро оделась, собираясь сбежать от своего неожиданного любовника. Или партнера? Как это вообще называется?

Хотелось домой и забыть эту ночь. Даже с учетом провалов в памяти слишком стыдно. Еще и дома устроят головомойку: меня не караулили, как племенную татарскую кобылку, но дедушка очень строг в этом плане. У него все исключительно после замужества, ну или пока не съеду из его дома. Первое не нужно мне, второе пока невозможно: сначала выучиться, потом карьера, отдельное жилье, а брак… Когда-нибудь.

– Извините, – в третий раз произнесла и, не оглядываясь, спешно направилась к двери. Меня не останавливали и не удерживали, больше ничего не предлагали и ни о чем не просили. Меня это устраивало. Аделя Каримовича вроде бы тоже.

Промозглое январское утро, невкусный кофе в паре кварталов от гостиницы, полупустое метро. Я не стала вызывать такси, как раз есть время подумать.

Да, наверное, я не так планировала свой первый раз с мужчиной. Практически в отключке с незнакомцем. Хорошо, что он не оказался извращенцем, и на больного всякими половыми болячками тоже не похож. Видимо, просто богатый дядя, которому подвернулась пьяная и от того доступная девочка. Он ведь даже предлагал мне заплатить, честно и много.

А в остальном… Наша семья никогда не была особо влиятельной, да и богатой по меркам диаспоры, поэтому мою девственность не планировали выставлять на аукцион завидных татарских женихов. Никаких династических браков и слияния капиталов. Я во многом свободнее и счастливее, чем девушки из обеспеченных семей, чье счастье часто бывало на удачу и добрую волю их влиятельных мужей.

Я собиралась выйти замуж, когда сама этого захочу, и за того, кого выберу. Дедушка, естественно, всегда говорил, что не примет никого, кроме татарина, но мне нужна любовь, а национальность совсем не важна. Кто это будет – время покажет.