Последний раз у меня случилась подобная истерика, когда полицейский сообщил, что мои родители разбились в автокатастрофе. Сейчас в принципе ситуация была чем-то похожа: я теряла последнее, что у меня было – саму себя.

Браслет на моей руке тревожно запищал, но я не обратила на этот звук внимания, пытаясь сдержаться и не зареветь перед этими двоими.

– Арина, не надо так волноваться. Выпей, пожалуйста, – удивительно вежливо попросил меня Рам, протягивая стакан с мутной жидкостью, но я выбила его из рук парня.

– Убирайтесь! Дайте мне хоть час побыть одной! Не хочу никого видеть! – кричала я, чувствуя, что уже больше не могу сдерживаться.

К моему ужасу, дверь открылась, и в комнату влетел встревоженный Шад.

– Арина, что с вами? Поговорите со мной, – уговаривал меня док, которого я едва видела за пеленой слёз.

– Поговорить?! Вы хотите поговорить, док?! Заморозьте меня обратно, – приходя в состояние холодной ярости, прошипела я.

– Что вас так расстроило? Объясните, – не обращая внимания на моё настроение, спокойно попросил врач.

– Пусть они уйдут. Ограничьте время нашего общения до восьми часов. Я не могу так больше! Не хочу жить куклой! – дрожа от нервного напряжения, попросила я.

– Сейм, Рам, выйдите, – сказал док. – Рассказывайте, чем они вас так разозлили, – обратился он ко мне, когда дверь за помощниками закрылась.

– Разозлили? О нет, док. Они всё делали по инструкции. Только можно свихнуться от ваших глупых правил. Почему я не могу купаться сама? Почему помощнику нужно спать рядом? Я не дотянусь до стакана воды?! – снова повышая тон от возмущения, спросила я.

– Далось вам это купание? Что в этом такого плохого? – попытался отшутиться врач.

– Вы женаты, Шад? То есть, состоите в этой убогой ячейке? – со злой улыбкой спросила я.

– Нет. У меня нет времени на такие обязательства, – удивлённо ответил он.

– Прекрасно! Тогда я вам сейчас объясню, что меня смущает, – скалясь, сказала я и потянула за собой мужчину в ванную комнату.

– Что вы делаете, Арина? – спросил док, прибывая в растерянности от того, что я припёрла его к стенке и начала снимать с мужчины рубашку.

– Объясняю. Я живу с этим уже два дня. Потерпите и вы, – прошипела я, ударяя его по рукам, когда док решил остановить меня.

– Раз вы так хотите. Но я сам могу раздеться, – смущённо сказал Шад.

– Ну что вы, док. Не положено, – с улыбкой маньячки сказала я, расстёгивая брюки мужчины.

Врач краснел и дёргался от каждого моего прикосновения, но я не собиралась облегчать ему жизнь, томно раздеваясь перед голым мужчиной, который руками прикрыл своё явно возбуждённое достоинство.

Смущалась ли я? Безусловно! Но два последних дня меня немного подготовили к тому, что я задумала, и я была полна решимости завершить начатое.

– Я вас не подниму, поэтому по инструкции можете занести меня в воду, – сказала я, прижимаясь к Шаду.

 – Хорошо, – хрипло сказал доктор, легко поднимая меня.

В так называемых семейных покоях была не ванна, а приличного размера бассейн, наполненный тёплой, постоянно фильтрующейся водой.

– Присаживайтесь сюда, Шад, – сказала я, направляя мужчину к креслу в воде.

– К чему всё это, Арина? – попытался пойти на попятную врач, но всё же выполнил моё требование.

– Ну как же? Вы ведь хотели понять моё возмущение. Сейчас вы его буквально прочувствуете. Считайте это моим условием, – непреклонно заявила я, не без удовольствия зарываясь пальцами в короткие тёмные пряди.

– Ладно, – не стал возражать мужчина и немного расслабился. Наивный. Я только приступила к своей мести.