- Алёна Ивановна? – зовёт меня Ситников.

- Да, у меня есть адвокат, - с трудом возвращаюсь к разговору.

- Это очень хорошо, тогда давайте поступим вот как, вы можете не приезжать сами, пришлите вашего адвоката, мы пока будем заниматься выяснением всего случившегося, а также будем искать биологического отца вашего сына, и как только будут готовы результаты проверки, мы встретимся с вами, - предлагает Ситников.

А мне становится всё равно на его проверки, ошибка допущена, моя семья разрушена, мой сын лишён отца. И если бы не угрозы Григория о взыскании с меня всех потраченных на процедуры денег, то с радостью бы отказалась от выяснения, кто настоящий отец Глеба. Может я и неправильно мыслю, эгоистично лишая сына отца, но там люди, которые тоже обратились в клинику за крохотным чудом, и зачем калечить ещё одну семью, когда наша уже распалась?

- Я согласна, Лев Борисович, мой адвокат свяжется с вами, - отвечаю Ситникову.

- Буду ждать, Алёна Ивановна.

На этом наш разговор заканчивается, Ситников первым отключатся. В носу защипало, в глазах запекло, с губ срывается громкий всхлип. Всё рухнуло из-за одной нелепой ошибки! Первые слезинки срываются из уголков глаз, в груди всё засвербело чувством жалости к самой себе.

- Алён? – заглядывает в комнату сестра, - ты чего опять плачешь? – переступает порог с маленькой дочкой на руках.

- Только что, Ситников звонил, тест и правда отрицательный, - прикрываю глаза, делаю глубокий вдох.

- Так, спокойно, теперь уже ничего не исправишь, - сочувствием говорит Юля, - нужно отцу звонить, рассказывать всё и на развод подавать.

Прикусываю нижнюю губу, и не теряя времени, набираю номер отца. Долгие гудки, и родной с детства голос.

- Да, Алён, - принимает вызов папа.

- Привет пап, мне помощь твоя нужна, ты можешь приехать, я у Юли, - быстро тараторю в трубку, боясь запнутся и разревется в голос.

- Что случилось? – голос отца вмиг меняется, становится тревожным.

- Пап, я развожусь, мне нужен адвокат…

Это всё что успеваю сказать, ком в горле душит, слёзы льются градом. Юлька забирает у меня телефон, выходит из комнаты, сама всё объясняет отцу, за что я ей очень благодарна! Ругаю себя мысленно за слабость, за то, что слёзы не сдерживаю, в руки не могу себя взять!

Юлька возвращается минут через десять, говорит, что отец приедет через час, зовёт на кухню завтракать, только мне и кусок в горло не лезет. За пару дней вся жизнь перевернулась с ног на голову, да так, что дышать больно!

На кухни встречаюсь с Семёном, муж сестры сидит за столом, разбитая бровь залеплена пластырем, а под гладом сияет налитый синяк. И как я его вчера не заметила? Перед мужчиной становится стыдно, из-за меня пострадал! Почему он дома и спрашивать не стоит, и так понятно, что таким красивым не стоит появляется перед подчинёнными.

Завтрак проходит в тихом обсуждении моей ситуации, Семён с Юлькой кроют «ласковыми» словами клинику Ситникова, невнимательных сотрудников, Григория за его не мужской поступок, за то, что не стал разбираться, а вот так, под зад пинком с маленьким ребёнком! И только про свекровь молчат, в одном права оказалась женщина, она сразу не признала внука, и сыну своему сказала, когда первый раз увидела Глеба, что не его он сын, нагуляла я его! Вот только почему год целый ждала? Почему ДНК сразу не сделала? Сомневалась или же не было возможности взять материал Глеба?

Наверное, мне должно быть стыдно за то, что наговаривала на свекровь за покупку лживого теста, да вот только нет такого чувства! Потому что не изменяла я мужу, как это уверяет Зинаида Петровна!