– Слушаю вас!

 Вздрагиваю, будто пойманная на подглядывании, и от неожиданности клацаю по экрану, разрывая связь. Откидываю телефон на сиденье рядом с собой, словно это ядовитая змейка, норовящая меня ужалить.

Реальность бьет наотмашь, заставляя сердце подскочить и биться где-то в горле, с каждым ударом лишь увеличивая скорость. Щеки опаляет жаром, и от нахлынувшего разочарования меня бьёт крупная дрожь.

Но Вселенной, видимо, этого мало: за одним ударом следует другой, окончательно втаптывающий меня в грязь и не оставляя ни малейшего шанса на благополучный исход даже такой скверной ситуации. Телефонный звонок от Стаса на старый номер моего телефона сжигает мосты окончательно.

– Синцова, – зло и гадко хмыкает он в трубку,  – ты, как была безмозглой овцой, так ею и осталась! Ты с первого раза не поняла, что нафиг мне не упала, особенно со своим ребенком.

– Но… – пытаюсь вставить слово и... оправдаться, что ли?

– Без «но», Синцова! Раз тебе надо все по словам произнести, иначе до тебя не доходит, то слушай и запоминай: Ты. Мне. Не. Нужна. Все! Точка!

Звонок обрывается.

Непослушными руками достаю бутылочку с водой, глотаю, захлебываясь, ставшую теплой жидкость и никак не могу успокоиться.

– Девушка, вам плохо? – интересуется встревоженный водитель.

– Укачало, – вру ему. – Остановите, пожалуйста, мне надо немного подышать воздухом.  

Таксист паркуется у обочины витиеватой горной дороги, и я вываливаюсь из салона под непрекращающийся моросящий дождик. Подставляю лицо под мелкие брызги и дышу – глубоко, жадно, словно это последние мои вздохи. Стою в оцепенении и полном опустошении.

Моя сказка рухнула.  Похороним под обломками ростки доверия и веры в людей. Он мне лгал. Он все это время мне лгал.

«Зачем? За что?» – мысленно ору во  Вселенную, а в ответ лишь шелест проезжающих мимо автомобилей и шорох летнего дождя.

Немного продрогнув, обхватываю себя руками и, уставившись в одну точку, где-то там вдалеке мерцающую маячком отчаяния, пытаюсь понять, как жить дальше. А главное – где?

Малышка, почувствовав мое замешательство, легонько толкает меня изнутри то ли кулачком, то ли пяточкой, будто поддерживает и верит в меня. Да, моя хорошая, мы с тобой сильные, да? Мы справимся! Но для начала…

Возвращаюсь в такси. В инстаграме нахожу его страничку (странно, пока я еще не заблокирована и могу спокойно пролистать все его посты). Нахожу несколько тех, где он на фоне одного и того же шикарного таунхауса, и даже геолокация отмечена.

– Это далеко? – спрашиваю у водителя, показывая карту.

– Почти там же, куда мы сейчас и едем,  – пожимает он плечами.

– Мне туда.

– Хорошо,  – соглашается он.

  Оставшуюся часть пути мы едем в полной тишине, даже радио отказывается работать, не желая разрушать траурность обстановки. Слезы катятся по щекам. Несмотря на мою решительность лично увидеть отца моего ребенка и, дабы чувствовать себя отмщенной, дать ему в рожу, ну, или хотя бы плюнуть в нее, соленые ручейки безостановочно омывают мою израненную душу.

На въезде в закрытый коттеджный поселок стоит КПП, и шлагбаум перегораживает дорогу.

– Дальше меня не пустят,  – с легким сожалением сообщает мне таксист, выходя из автомобиля и доставая мой чемодан.

Благодарю его, оплачиваю поездку и с непонятно откуда взявшейся уверенностью топаю через пункт пропуска, сделав морду тяпкой. Охрана провожает меня ошарашенным взглядом, но не останавливает. Сверяюсь с картой в телефоне и довольно быстро нахожу указанный дом.

Красивый кованый забор обрамляет безликий зеленый газон, а тяжелая калитка не заперта, и я спокойно прохожу на территорию. Двухэтажное здание из красного кирпича, точно такое, как у Стаса на фотках, лаконичное и словно не обжитое.