– Я не его… – пробую оспорить ее вывод, но под красноречивым взглядом Егора затыкаюсь.

– Ладно… – вздыхает он, затем смотрит на меня, – я буду за дверью.

И уходит. А я смотрю ему вслед. До чего же странный парень! С ума меня сводит во всех возможных смыслах.

Но как только дверь за Егором закрывается, я чувствую… сильный прилив одиночества. Обнимаю себя руками.

– Хорош, да? Настоящий вожак, – ухмыляется Люба, и клянусь, я вижу у нее клыки.

Трясу головой, наваждение проходит. Совсем уже сошла с ума…

– Что случилось? – спрашивает меня серьезно. – Рассказывай. Я пока тебя осмотрю. Снимай рваную рубашку.

Ежусь, но подчиняюсь. Люба касается моей кожи, аккуратно проводит по ребрам. Боже, она такая же горячая, как Егор! Такое ощущение, что у них обоих высоченная температура.

– Ауч, – морщусь, ощутив боль под ребрами.

– Очень больно? Вроде не перелом. Ушиб, вон уже гематома расползается. Но лучше тебе поехать в клинику и сделать рентген. Я скажу Егору, он отвезет.

– Я могу сама, – пробую пискнуть, но замолкаю под суровым взглядом медсестры.

– Сильная, да? – усмехается она. – Все сама?

Опускаю взгляд.

– Настя, тебя побили. Это не шутки. Могут быть внутренние повреждения, а тут, в этом кабинете нет нормального оборудования. Толкаться в общественном транспорте тебе крайне нежелательно, а скорая покрутит у виска, даже если я их вызову… у них вообще, если человек не при смерти… а, ладно. У родителей Егора есть собственная клиника.

И почему я не удивлена? Он мажор, у него богатая семья. А еще он оборотень. С губ срывается нервный смешок.

– Что? – удивляется медсестра.

– Не знаю, – пожимаю плечами, – просто у кого-то есть все…, а кто-то вынужден выживать. Не думаете, что это слегка несправедливо?

– Кто-то родился без ног, рук или слепым… – парирует она, – а у кого-то есть все конечности. Не думаешь, что это сильно несправедливо?

– Простите, я не должна была…

– Нет, ты прости, – она усмехается, – просто Егор… он не такой, каким кажется. Я знаю его семью. Этого парня воспитывали жестко. Да, в их семье есть деньги, и немалые. Бизнес. Но это еще не все, Насть. И судя по тому, как он смотрит на тебя… ты можешь подарить ему душевное тепло, которое так нужно этому мальчишке.

Мне становится стыдно. Я ведь и правда совсем не знаю Ярцева. Но нежность, с которой он смотрит на меня, мне определенно нравится. Черт! В голове полный сумбур!

– Так. Я тебе обработаю сейчас гематому. И губу твою разбитую, – говорит Люба, – а потом мы пойдем к ректору, и ты все расскажешь.

– Не надо, – дрожу, – мне кажется, Драган там все решил и…

– Драган? Он тут при чем?

– Он тоже был там, когда Егор меня нашел. Но я… не хочу устраивать скандал и заявлять.

Потому что эти девки снова меня поймают. Егор сейчас сыграл героя. Потом поедет в свой пентхаус или где он там живет, и забудет обо всем. А мне надо как-то существовать в общежитии.

Вздыхаю.

Люба аккуратно дезинфицирует мою руку и наносит мазь на синяк.

После этого я надеваю рубашку. Дина наверняка расстроится…

– Насть… тебе стоит все рассказать.

– Пожалуйста, – умоляюще смотрю.

– Хорошо, лучше обсуди это с Егором. Ярцев! – ее голос, вроде бы мягкий и ласковый, мощной волной прокатывается по кабинету.

– Да? Что-то не так? Ей что-то сломали? – парень врывается в кабинет.

– Думаю, нет, – Люба садится за стол, что-то пишет, – отвези девочку к Кире. Пусть ей там сделают рентген и возьмут анализы. И передай ей вот эту записку от меня.

– Понял, – кивает Егор, сует бумажку в карман, – Насть, пошли.

Он протягивает мне ладонь. Предлагает довериться ему? Какое-то время смотрю на жилистую сильную руку, стертые костяшки и мозолистые пальцы.