— Мамочка, — шепчет Алиса. — А папа правду сказал?

Боже, о чем она? Я даже представить боюсь.

— Мама сейчас сама все тебе объяснит, — нашу идиллию прерывает Коля.

Он входит в комнату, закрывает дверь и жестом руки предлагает нам переместиться на кровать. Дочку беру на руки, она обвивает мою шею и кладет голову на плечо. Глажу ее по спине, но не сажусь.

— Что я должна ей объяснить? — спрашиваю, и муж прищуривается.

Он опять что-то подготовил — я это чувствую. Очередная подлянка не за горами. И он собирается говорить об этом при дочери? Нет, скандалить я не стану. Хотя запись на диктофон не мешало бы сделать. Вдруг снова начнет говорить о каком-то моем высокомерии и поднятой голове? Но у меня на руках Алиса, а телефон в сумке на прикроватной тумбочке.

— Вроде же умная женщина, — звучит не очень похоже на комплимент. — Объясни дочери, что будешь приезжать к ней, я не препятствую.

Он сейчас говорит моими словами. Только все должно было быть наоборот. Это я не должна была препятствовать его общению с дочерью.

— Мамочка, останься, — Алиса поднимает голову и смотрит мне в глаза с мольбой.

— Мама не может остаться, — с нажимом произносит Коля. — Я тебе уже говорил, что она не будет больше жить с нами. Мама теперь живёт с другим дядей.

Что?.. Что он несёт? И эту ложь он преподнес моей дочери? Будто я могла оставить ее здесь ради какого-то мужчины? Да только через мой труп! В принципе, это сейчас и происходит. Я умираю под недоуменным взглядом дочери, который меня режет по живому.

— Коля, прекрати этот цирк, — прошу я спокойно и обращаюсь к своей Бусинке: — Малыш, я всегда буду с тобой. Просто… — не знаю, как донести до маленького ребенка все непростые обстоятельства. — Мы с папой больше не будем жить вместе.

Как же мне хочется, чтобы этот период стёрся из ее памяти. Наверное, так и будет. Но детские травмы часто, трансформировавшись, вылезают и в более осознанном возрасте.

— Алиса, — обращается Коля к дочери, но смотрит при этом мне в глаза с ухмылкой, от которой мне становится не по себе. — Ты знаешь этого дядю?

Муж поворачивает экран своего смартфона к нам, и мне, кажется, надо найти опору, чтобы не упасть.

— Ты следишь за мной? — не понимаю я, неотрывно глядя на четкий снимок, явно сделанный профессиональной аппаратурой.

— Это волшебник! — уверенно кивает моя Бусинка.

Боже… Она его узнала. Не думала, что вспомнит после той мимолётной встречи, я сама его еле сообразила сегодня.

То есть… то есть я сейчас должна оправдываться перед Колей, что я знать не знаю этого мужчину, что мы случайно встретились? Ещё и выбрал же самую лучшую, на его взгляд, фотографию. Как раз тот момент, когда Артем предложил помощь, а я неосознанно подалась к нему.

Мы слишком близко на этом снимке, действительно можно подумать, что мы… Я поняла, что пытается сделать муж.

— Я всего лишь собираю доказательства для суда, — подтверждает он мою догадку.

Где я так могла нагрешить, что все оборачивается против меня? Хотя это скорее человеческая подлость. Коля выкрутит ситуацию в свою пользу. Значит… Я должна позвонить Артёму и попросить его свидетельствовать в мою пользу.

И пусть неудобно втягивать почти незнакомого человека в свои семейные разборки, он и так сделал для меня то, что не обязан был делать. Обнимаю дочку сильнее и вспоминаю свою мысль. Да, ради нее я продам душу кому угодно.

— Это ничего не доказывает, — качаю головой, пытаясь не показывать, что нахожусь на грани. — Если ты кого-то нанял следить за мной, то есть и другие снимки, где видно, что этот мужчина помог мне, когда я потеряла сознание.