– Нам хочется мороженого!

– И шоколадных вафель!

– И в сад без меня не бегали? Люба?

– Малышки сегодня очень послушные, Агата Хармановна.

Вот Любе я, конечно, верю, но все равно как-то удивительно. Никакого Армагеддона после переезда? Никаких капризов.

– Они рисовали с самого утра. Им в художественную школу нужно. У них настоящий талант!

– Мы очень скучали и никуда не хотели без тебя, – Анжела с ангельскими глазками обнимает меня и я снова готова расплакаться.

Мои крошки.

– И мы хотим покататься на пони, поэтому надо слушаться Любушку. Пока.

Сдает со всеми потрохами обеих чертят Ангелина.

– Понятно. И что там вы такого нарисовали, что даже Любушку поразили?

Интересно, откуда вдруг у моих малышек талант рисовать?

Раньше этим не занимались.

Бегали и носились, как угорелые. Ну, это в меня, в кого еще. А в отца… Им финансами ворочать и всех вокруг одним взглядом нагибать. Рисование точно уж не талант их папочки!

– Мы папу нарисовали!

– Кого?

Чуть на падаю прямо на пол.

– Вот!

Ангелина уже несется к столу и возвращается с большим листом бумаги.

На котором…

На котором, черт возьми, нарисован Арбенин! Да еще и так точно, что как будто прямо сейчас смотрит на меня своим рентгеновским взглядом!

– Ангелина? Анжела? Вы где видели этого дядю? Он что? Сюда приходил?

– Агата Хармановна, ваш кофе.

Я беру принесенную Любушкой чашку, но тут же роняю ее , обжигаясь и зашипев. А еще просто падаю на диван. Ноги подкашиваются.

– Вам плохо? Не волнуйтесь. Я все приберу сейчас. Вы только не двигайтесь. Девочки, вы тоже.

– Ангелочки, стойте на месте.

Но малышки оказываются быстрее.

Они просто запрыгивают на диван и прижимаются ко мне с двух сторон.

Дыши, Агата. Дыши!

Они никогда не спрашивали меня про папу.

И я с радостью думала, что еще не наступил тот возраст, когда им это станет интересно и они начнут задавать вопросы.

Но…

Выходит, они уже начали об этом думать?

– Люба, это они сами нарисовали? Или им кто-то помогал? Ты?

Да не может быть. Тем более, что Любушка и не видела Арбенина. Она ведь не была в гостинице!

– Мы сами, мамочка.

– Сами.

– Он приходил к вам? Сюда? Пока меня не было?

– Нет.

– Не приходил.

– Мы его в коридоре видели, когда уезжали.

– И он же заходил тогда к нам в номер.

– Он разговаривал с вами? Что-то говорил?

Мне плохо. Внутри все обрывается. Особенно после того, как Арбенин ясно сказал, что забрал бы детей и все!

– Нет, мам.

Обе малышки качают головками и пожимают плечами.

– Тогда почему вы его нарисовали? Почему вообще запомнили?

– Нуууууу… Он красивый.

– И он мог бы быть нашим папой.

– Может, он согласится, если его спросить?

– Он нам понравился!

– У всех есть папы.

– И мы тоже. Хотим. Своего.

– Давай его заведем себе, а, мам?

– Возьмем к нам жить. Только не в номер, а в дом?

– Уффффффф. Любушка. Воды мне принеси, пожалуйста.

Я жадно глотаю воду под внимательно и выжидательно смотрящими на меня двумя парами глаз.

С ума сойти!

У моих малышек что? Радар какой-то на Арбенина сработал?

Ох, а я –то думала, их интересуют пока только платья и сказочные персонажи! А они, оказывается, о папе думают.

– Давно у вас такие мысли?

– Какие, мам?

– Ну… Чтобы папу себе где-то взять?

– Нам просто раньше никто не нравился, – совсем по-взрослому вздыхает Ангелина.

– Но мы бы хотели. У Риммы вот собачка есть. А папа это даже лучше!

– Дааааааа! Лучше! Возьмем его, мам?

– Себе.

– Так, девочки.

Чееерт. К такому разговору нужно готовится. Желательно, в спокойной обстановке. Но приходится на ходу, раз уж так.

– Вы должны понять. Нельзя так просто взять и завести себе папу. Это же не собачка, а живой человек.