— Да нет, ничего, — Тиарна поджала губы, показывая недовольство. — Но ведь он молодой мужчина, а она числится вашей наложницей. Это просто неприлично!

— Вы находите, Тиарна? — господин Рональд вопросительно поднял одну бровь. — Кто-нибудь распространяет слухи?

— Нет, никто… Но… Я нахожу, что молодой девице не пристало проводить столько времени с подозрительным молодым мужчиной, — решительно сказала Тиарна. Судьба Аньис волновала ее всерьез, и она не собиралась спускать ошибки даже хозяину. Впрочем… что с ним сделаешь? Хорошо, что он всегда такой вежливый. А то посмотрит своими черными глазами, и сердце уйдет в пол. Даже у Тиарны.

— Поверьте, Тиарна, — улыбнулся хозяин. — Так лучше. Этот молодой человек не тронет ее. А если тронет – то пожалеет об этом. Я вам обещаю.

И усмехнулся. И что тут скажешь? Все знают, кто в доме хозяин.

***

В тот день Рональд отлучился по каким-то своим делам. А Эдор выполнил все поручения и сидел на обрыве, любуясь морем. Можно было посетить отца и мать, повидать друзей и подданных. Но ему не хотелось.

Ему хотелось быть одному. Или с ней. Но когда Рональда не было в Альбене, Эдор и сам не решался приблизиться к девочке. Последнее время он больше доверял себе, но все же не настолько, чтобы разговаривать с ней без подстраховки наставника.

Что он к ней чувствовал? Теперь Эдор не знал. Чувства стали сложными и противоречивыми. Вначале это был только огонь его крови, влечение духа и тела, и немного умиления и нежности… Теперь все было по-другому. Она стала ему родной, он привязался к ней. Конечно, Эдор уже давно научился говорить с людьми, некоторые из них ему даже нравились. Но с девочкой он открывался сам по-настоящему и чувствовал ее душу. Это было по-другому, так, словно она не была простой девчонкой из расы, с которой соотечественники давно не поддерживали отношения. Живая, веселая, иногда – трогательно грустная, она стала близка ему. Хотелось делиться с ней всем, радовать ее, слышать ее искренний, звонкий смех… Как она там без него? Он ведь знал, что иногда девочка грустила, и знал, что она скучает по нему.

Ветер гнал пенные валы к берегу, и они блестели на солнце. Морские птицы, носились над водой, иногда ныряли и выскакивали с небольшими рыбинами в клювах. И кричали, кричали… как-то тоскливо, словно предсказывая опасность. Эдор поежился, ему стало тревожно.

И вдруг он ощутил рядом чужое присутствие. Эдор обернулся. Оказалось, что один из рыбаков, таскавших сети поблизости, подошел и сел рядом с ним. Это был худой старик с седой бородой, длинными волосами и густыми бровями, под которыми прятались блестящие глаза.

— Что, грустишь, парень? — с пониманием глядя ему в лицо, спросил старик. Эдор почувствовал раздражение. Что старику нужно? Но, видимо, общаясь с Аньис, он стал человечнее. Можно было прогнать незнакомца, но Эдор пожалел.

— Наверное, — пожал плечами Эдор.

— Влюблен? — вздохнул старик.

Эдор пригляделся. Обычный старик, из тех, что нередко встречались среди жителей приморских деревень. Наверное, ему хочется побеседовать…

— Можно сказать и так, — вздохнул Эдор.

— А я вот что тебе скажу, — старик лукаво улыбнулся и сверкнул зеленым глазом из-под нависшей брови. — Вот ты сидишь здесь и грустишь по своей милой. Вместо того чтобы быть с ней. Смотри, уведет кто-нибудь ее сердце, пока ты смотришь на волны да слушаешь, как орут эти мерзкие воровки… Да и случиться всегда что угодно может. Знаешь, как я потерял свою Катти? — старик снова вздохнул и грустным, доверительным голосом продолжил: — Она была такая беззащитная… Однажды вернулся с моря, а там погром… И моя Катти лежит с перерезанным горлом. Так что не теряй времени, сынок…