– Не забыл.

Попался! А что-то про тетю Надю заливал.

– Значит, сам. А говорил, что из-за мамы.

Сейчас я понимала, что дразню тигра и, скорее всего, ничем хорошим для меня это не закончится. Но как остановиться?

– Комиссарова, что ты хочешь услышать? Ты живешь со мной, и я несу за тебя ответственность. Неизвестно, что с тобой случилось бы, если бы осталась одна у черта на рогах.

Артём прибавляет скорость, и машина уже несется вперед.

– Я живу не с тобой, а у тебя. Это разные понятия, Артём.

– Ты поняла, что я имел в виду.

Конечно, только идиот не поймет: Влада, ты просто ребенок лучших друзей моих родителей. Прекрати летать на единороге. Ты все та же малолетка, которую я уже однажды послал.

– Не поняла, но я не буду просить, чтобы ты объяснил.

Догадаться самой – это одно. Совершенно другое – услышать эти слова от Артёма.

Точно будет больно.

Плавали, знаем.

Мотаю головой, отгоняя дурацкие мысли.

К счастью, телефонный звонок Козловского отвлекает меня. Я замечаю, как он морщится, перед тем как ответить.

– А ты чего ждал? – бросает Артём не особо-то дружелюбно. – Я же сказал, занят и домой не сразу поеду.

Наши взгляды встречаются.

Он улыбнулся или у меня глюки?

– Сам виноват. Извинений от меня не жди, – продолжал говорить он, но уже, кажется, веселясь. – Думаю, найдешь чем заняться.

Убирая телефон, Артём издает короткий смешок.

– Рядом с твоей стройкой нет поблизости никакого магазина? Я бы чего-нибудь съела.

– Голодная? Опять? Я до сих пор не могу отойти от твоих котлет.

Чего?

Да он одну только съел. И то с огромным трудом. Видела, как давился и водой запивал.

– Ты просто новичок в этом деле, а я уже на опыте. И тем более уже столько времени прошло. Утром, как сам помнишь, я только выпила кофе.

– Заедем в кафе, – говорит Артём, смотря на меня. – Где-то здесь видел вывеску.

Интересно, это можно расценивать как свидание?

– Правда заедем? Вдвоем?

– Нет, конечно. Твоих тараканов с собой позовем. Ты же без них не можешь.

Ой, да у нас тут Петросян родился.

Как смешно.

Мне бы обидеться и надуться, но разве можно сейчас? Мы же на свидание идем, надо улыбаться.

Такое событие в жизни случилось.

– Тараканы согласны. Вези нас, Козловский. Обещаю быть паинькой.

– Что-то с трудом верится.

– Хочешь, поспорим? На желание. М? Или боишься?

– Тебя или твоего желания?

Ох, самой бы знать. А вслух говорю:

– Моей фантазии, Артёмка. Только моей фантазии. Так что?

– Давай, – остановив машину, наклоняет голову. – Хоть комнату себе верну.

Наивный.

Не понимает, на что подписался.

Я ж как тот еврей из анекдота про Золотую Рыбку. Загадаю, чтобы Артём выполнил миллион моих желаний.

16. 16.

– Ты куда вчера свалил? – Ярослав передает мне папку с документами и, вместо того чтобы скрыться за дверью, падает в кресло, закидывая ноги на стол. – Я, как Ромео, под твоими окнами дежурил минут двадцать, пытаясь дозвониться. Кто так с друзьями поступает?

– Тот, кто сразу сказал, что ему сейчас не до гостей. – Надо не забыть таблички на дверь повесить: «Посторонним вход воспрещен». «Осторожно, сумасшедшая змея». – У тебя проблемы со слухом? Сходи и проверься.

Хотя вряд ли предостережение отпугнет Власова, который нацелился встретиться с Комиссаровой.

– Я не твоя секретарша, чтобы каждое царское слово в себя впитывать. Где был?

На пламенном костре жарился.

Было весело.

Можно как-нибудь повторить.

– Не твоего ума дело. Яр, свали. Сейчас не до тебя.

– А до кого? – продолжает испытывать мое терпение друг. – Ты же помнишь, что я жилетка, в которую можно всегда поплакаться? Не стесняйся. Излей душу.