– Пойти в полицию, что ли? – фыркнула Катька.

– Например, – серьёзно кивнул Никита, – или в сети посмотреть.

– В сети ничего нет, а в полицию мне нельзя, – веско сообщила Катька.

– Да хоть сейчас можно составить запрос в архив. Хочешь, сходим? У меня там знакомые есть, с журналистики.

– Я не могу отходить далеко от парка, – покачала головой Катька, – надо раз в час скидывать маме геолокацию.

– А если не скинешь?

– Тогда они вызовут полицию сами и больше уже никуда не отпустят.

– Аргумент, – согласился Никита, – тогда какой план?

– Вы погуляйте, а я здесь посижу, – благородно предложила Тома и показала набитый учебниками рюкзак, – домашку поделаю. У вас два часа, котики. Развлекайтесь.

Тома грызла кончик карандаша и гнала недостойные мысли, но не думать о том, почему Никита вдруг выбрал столь невзрачную девочку даже для одноразового свидания, оказалось практически невозможной задачей. Позже следователь выяснит у его однокашников, что Никита ни с кем подолгу не встречался, но время от времени зажигал с девушками вполне себе эффектной внешности – скоротечно и без взаимных обязательств, но Тома этого по понятным причинам не знала. И терзала себя то ли подозрениями в нехороших намерениях парня, то ли банальной завистью.

Подозревать было намного приятнее, чем завидовать, так что к их возвращению Тома уже была готова ко всему и чуть ли не набросилась с претензиями на парочку, чинно вышагивающую по неприметной дорожке под светом ярких фонарей. И ахнула – Катька преобразилась до неузнаваемости. Обычно сутулая девушка, прячущая скромные прелести под балахоном и выдвигающая вперёд тощие ключицы, сейчас не шла, а плыла, гордо вытянув шею и выпрямив спину. Как будто опытная модель или манекенщица, а не забитая школьница с первой парты.

Тома было решила, что они не теряли положенные два часа даром и умудрились уединиться где-то в людном парке, но по безумно горящим глазам Никиты и лихорадочному румянцу мгновенно угадала, что он до сих пор находится в состоянии крайнего возбуждения, как охотник, сжимающий круги вокруг долгожданной, выстраданной дичи. А Катька явно не отдавала себе отчёт, насколько красноречиво и жадно блестели зрачки молодого мужчины, и щебетала что-то про скорые каникулы и про расписание занятий.

Катька окликнула Тому и, не видя её потрясённой физиономии, принялась благодарить подругу за помощь, Никита же вообще не видел ничего, кроме профиля Катьки, и буквально смотрел той в рот.

Тома сухо попрощалась с Никитой – провожать девушек он не мог, так как по пути домой Катьку могли засечь предки, и начала допрос, как только крепкая фигура скрылась за изгибом аллеи.

– Чем вы там вдвоём занимались?!

Но Катька не почуяла подвох и чистосердечно поведала:

– Ой, Тома, я так счастлива! Никита классный! По-моему, я ему нравлюсь. Прямо сильно. И он столько всего умеет! Ты бы обалдела, если… – и Катька замолчала, разинув рот, как будто едва не выдала великую тайну.

– Ну и?.. Колись, – рявкнула Тома, – а то не буду изображать его подружку вместо тебя.

– Да я просто так сказала, – протянула Тома, – мы гуляли. Все два часа.

– Ага, нашла дуру. Либо рассказываешь, либо ищи другое алиби.

– Да ладно тебе! Ну… короче говоря, Никита круто умеет манипулировать другими людьми. Мы встретили Ирку, и она мне ни слова не сказала.

– Да ну? А она тебя хоть заметила?

– Конечно! Вылупилась, как вобла, и приготовилась выдать гадость, но захлопнулась и так и стояла молча, пока мы шли мимо их тусовки.

– Допустим. И при чём здесь Никита? Может быть, Ирка подавилась,или у неё живот заболел.