– Сосиску хочешь, фараон? – спросил Мисколо, плюхаясь на песок рядом с Лепски. – Мы как раз собирались похавать.

– Не откажусь, – ответил Лепски, – только не называй меня фараоном… зови меня Лепски… идет?

Толстая девица подцепила вилкой две сосиски со стоявшей на огне сковородки, завернула в бумагу и протянула Лепски.

– Тому фараону не давайте, – велел Лепски. Он не хотел, чтобы Дасти заляпал жиром блокнот. – А то еще растолстеет.

Над группой пронесся легкий смешок, и напряжение спало. Дасти скорчил комическую гримасу.

Лепски откусил сосиску и прожевал.

– Вкусно. А вы, ребята, понимаете толк в еде.

– Справляемся, – отозвался Мисколо. – Кто ее убил?

Лепски доел сосиску. Он сказал себе, что поговорит с Кэрролл насчет сосисок. Кэрролл была неопытная повариха, но всегда готовая к экспериментам. Она постоянно сооружала какие-то сложные блюда, которые неизменно оказывались несъедобными.

– Именно это мы и стараемся выяснить, – сказал Лепски. – Она пришла сюда вчера вечером и сказала, что в Майами ее ждет работа… так?

– Именно это я и сказал.

– Она говорила, что это за работа?

– Только не мне. – Мисколо оглядел группу. – Она рассказывала об этом кому-нибудь?

Толстуха, дававшая Лепски сосиски, сказала:

– Мы ночевали в одном домике. Она утверждала, что работает в яхт-клубе в Майами. Я ей не поверила. По ее стилю я бы сказала, что она проститутка.

Лепски решил, что это более чем вероятно.

– Как тебя зовут?

– Кейти Уайт.

– Кейти живет здесь постоянно, – вставил Мисколо. – Она занимается готовкой.

Теперь Лепски понял, почему девица такая толстая.

– У Джейни были с собой какие-нибудь вещи?

– Рюкзак. Он в домике.

– Я его заберу. – Лепски помолчал, затем продолжил: – Что было сегодня вечером?

– Она сказала, что пойдет прогуляться, – сообщила ему Кейти. – Мне она не понравилась. Поэтому мне было плевать, куда она идет.

– Почему она тебе не понравилась?

– Она была слишком резкая. Я пыталась с ней поболтать, но она только сыпала ругательствами.

– Когда она ушла гулять?

– Около семи.

– Кто-нибудь еще ее видел?

Хором прозвучало «нет».

– Значит, она отправилась гулять и попала в беду: ее ударили по голове, а ее кишки сложили в кучу рядом с ней.

Последовало долгое потрясенное молчание.

– Слушайте, народ, где-то поблизости, возможно, бродит потрошитель, – сказал Лепски спокойным и серьезным тоном. – Я вас предупреждаю. С этого момента не гуляйте поодиночке с наступлением темноты. – Снова повисло долгое молчание, которое нарушил Лепски: – Не знаете кого-нибудь, кто способен на такое? Какого-нибудь психопата?

– Здесь таких нет, – твердо заявил Мисколо. – Мы как одна большая семья. Никаких психопатов.

Лепски подумал, потом спросил:

– Есть у вас в лагере новенькие? Я имею в виду тех, кто появился здесь за последние четыре часа?

– Один парень пришел пару часов назад, – сказал Мисколо. – Назвался Лу Буном. У него есть кое-какие деньги, он снял пляжный домик для себя одного. Я о нем ничего не знаю.

– Где он сейчас?

– Спит. Сказал, что ехал автостопом от самого Джексонвилла.

– Я с ним поговорю. – Лепски доел оставшуюся сосиску и поднялся с песка. – Где мне его найти?

Мисколо тоже встал:

– Я провожу.

Когда они втроем, вместе с Дасти, шли по песку к крошечным деревянным домикам, Мисколо сказал:

– Мистер Лепски, мне здесь неприятности не нужны. Я уже два года управляю этим лагерем. И до сих пор не было никаких проблем. Мэр Хедли ничего против нас не имеет.

– Ясно, Чет, только не надо обманывать себя: неприятности у тебя уже есть.

Мисколо остановился и указал на самый дальний домик в ряду: