Подстегиваемая самыми темными чувствами в душе, я отвечала:

– Не боишься, что твоя жизнь внезапно оборвется из-за меня?

– Ты!.. – рычала в ответ дочь герцога и, фыркая, уходила, не забывая одарить меня презрительным взглядом.

Воспоминания были не самыми приятными. Приятных воспоминаний в моей жизни было достаточно, и я старалась сосредотачиваться на них. Интересно, а сегодняшняя встреча с незнакомцем к чему относится?

К слову, я понятия не имела, зачем их светлости рассказали Эрелин о моем существовании. Оставалась бы в блаженном неведении и далее. Я бы, например, тоже не хотела её знать, но увы…

Впервые увидела в саду, её невозможно было не заметить: громкая, яркая, в нарядных платьях, с шумными игрушками и кучей нянек. А вот она обо мне узнала позже, лет в десять примерно, уже после моего знакомства с дочерью кухарки. Возможно, она позавидовала нашей дружбе – мы тогда раскачивались на сделанных на дереве качелях, недалеко от часовни. У Эрелин качели были красивые, резные, а у нас – досточка и две веревки. Мы с Карин раскачивались по очереди, смеялись, вот тогда то нас и заметили. Эрелин изумилась, а после её поспешно увели. Но уже следующим утром дочь герцога заявилась к нам с тетушкой Агнес в дом, долго топотала и кричала, била посуду.

– Ты – лишь копия! Подделка! Ненастоящая! Я – оригинал! Я!.. – кричала она, и её слова вбивались в меня настолько мощно, что даже сейчас отзывались болью.

Кажется, вот тогда-то мои надежды и мечты рухнули. Я окончательно осознала своё место в жизни.

В конце парка стояла часовня, а к ней прилегал небольшой домик – здесь жили я и тетушка Агнес, монахиня, хранившая герцогский секрет. Невысокая, с темными вьющимися волосами, которые она убирала под платок, и в сером платье, совершенно скрывающем фигуру. Она была достаточно молода, но из-за общего образа казалась лет на десять старше.

– Вернулась, свет моих очей, – улыбнулась женщина и подошла ближе, вздохнув. – Сколько царапин… неужели со склона упала? Давно ты так не ранилась.

– Пустяки, тетушка, – отмахнулась я и чмокнула женщину в щеку. – Как прошел твой день? Устала? Давай помогу приготовить ужин.

– Не нужно. Я уже все приготовила, – отмахнулась женщина. – Ты лучше иди, умойся и садись – будем тебе раны обрабатывать.

– Царапины, – исправила я, но послушалась.

Ванна была маленькой, но с кристаллами для подогрева, хотя использовала я экономно, не хотелось нагружать тетушку. Её жалованье небольшое, за меня ей не доплачивают – я ведь никак не должна быть связана с герцогским родом. Конечно, с недавних пор, как мне исполнилось восемнадцать, я и сама зарабатываю – торгую разными травами и животными ингредиентами – в случае, если не нужно убивать зверей.

Рядом с ванной располагалась моя спальня – уютная, хотя и довольно аскетичная. В последнее время я здесь бывала редко, чаще пропадая в заповеднике.

Сейчас я хотя бы могу посещать лес, но все еще хожу в городе под капюшоном и в маске. Посмотрела в зеркало и вздохнула. Выглядела я и правда ужасно…

Раздевшись, погрузилась в ванну и быстро вымыла волосы. Вспомнились слова Яра о том, что краска делает мои волосы блеклыми и тусклыми… Как будто у меня был выбор.

Я нанесла бальзам и обняла свои колени руками. Да-а-а, девушка из дворца – любимая дочь – как две капли воды похожа на меня. Только наряды у неё красивее. Игрушек больше. Заботы и любви. Всё у ней было лучше, кроме… цвета волос.

Мой – сине-фиолетовый, необычный, случайно достался от русалки, когда-то побывавшей в нашей родословной. Это было наше единственное отличие. Эрелин, разумеется, ему позавидовала… с тех пор меня заставляли закрашивать мой природный необычный оттенок. Пытались вытравить всю схожесть с сестрой, но… это очевидно: мы – одинаковые. Только у неё была любовь наших родителей, которой я была лишена.