Тридцать с лишним лет скрывал этого внебрачного Рамиля, и вдруг воспылал к нему отцовскими чувствами. Представил семье и заявил, что собирается дать ему свою фамилию. Причем от остальных своих детей потребовал подружиться с новообретенным братцем.

Усмехаюсь: "Извини, отец, со мной этот номер не пройдет. Дружить по чьей-то указке - не моя тема". Хотя Егор, например, быстро нашел с этим Рамилем общий язык. Но Гор вообще такой, легкий в знакомствах и отношениях.

Снимаю противно липнущую к телу рубашку и иду с ней к двери. Открываю – нет, не сбежала новая помощница. Сидит на стульчике ссутулясь и, кажется, носом шмыгает.

- Маша! – рявкаю так, что она подпрыгивает. Быстро натягивает на нос очки в толстой оправе и встает. Отлично, она еще и близорукая.

Смотрит не на меня, куда-то в сторону. Нервно оглаживает ладонями подол юбки. Тихо произносит:

- Я Катя.

– Держи, Якатя, — кидаю ей скомканную сорочку. - Отнесешь в химчистку. И молись, чтобы рубашку смогли привести в порядок, иначе вычту из твоей зарплаты ее стоимость.

Девчонка ловит летящий в нее комок ткани и все-таки переводит на меня взгляд. Глаза за стеклами очков в панике распахиваются, рот приоткрывается, когда обнаруживает что я нависаю над ней голый по пояс.

Отшатывается. Снова отводит взгляд и чуть ли не закрывает лицо моей рубашкой

- Родион Юрьевич, вы не одеты, — бормочет смущенно, и вдруг требует: - Оденьтесь, или я не буду с вами разговаривать!

Вот это да! В моем офисе мне еще и условия ставят. Разговаривать она со мной не будет!

Смотрю на нее с любопытством – губешки дрожат, пальцы комкают мою многострадальную рубашку. Она что, мужиков полуголых никогда не видела?

Ну вообще комбо – неуклюжая, безрукая, очкастая, серая мышь-девственница у меня в помощницах!

- Таня, — делаю к ней шаг и снова нависаю, давлю своей тушей. – Я у себя в офисе. В своем собственном. Захочу, вообще без трусов ходить буду.

Отворачивается и шепчет:

- Я Катя.

Решаю еще надавить, рявкаю:

- Буду ходить по офису голый, а ты, как миленькая, будешь заниматься своей работой. И чай мне, голому, будешь в кабинет приносить. Поняла, Якатя?!

- Поняла, — шепчет. – Просто… это…

Замолкает, жует губу, а я жду, что скажет. Настроение почему-то стремительно ползет вверх.

- Ну! Что просто?! – добавляю рычания в голос.

- Вы замерзнете, если будете голый! Февраль же! – наконец пищит в отчаянии.

Ты смотри, какая заботливая мышь Якатя!

Наклоняюсь к ее уху, пылающему смущенным огненным факелом, и рыкаю:

- Если я вдруг замерзну, придешь и согреешь, поняла, Лена?!

Выпрямляюсь и любуюсь ее перепуганной, потрясенной мордочкой. Стоит, трясется, рубашку мою мнет, почти в ветошь превратила.

Ай да Родион, ай да молодец, довел бедолагу до икоты!

Отступаю от нее и разворачиваюсь в сторону своего кабинета – ладно, пошалил и будет.

- Я не Лена, я Катя, — несется мне вслед дрожащее, но весьма решительное. – И я вам не грелка!

- Тогда сделай мне чашку кофе, Негрелка. Раз уж ты на большее не способна, — бросаю через плечо.

Захожу в кабинет, оставляя дверь в приемную приоткрытой, и иду в комнату отдыха сменить рубашку. У меня их, по давней привычке, всегда приличный запас

Когда вторая помощница то ли Таня, то ли Маша, приносит кофе с какими-то печенюшками на изящной тарелочке, я уже полностью одет и сижу за рабочим столом.

Хмурюсь, вспоминая сегодняшний семейный ужин в доме родителей. И размышляю, что делать с ультиматумом отца. С идиотским требованием жениться, если я хочу получить свою долю в семейном бизнесе.

Дорогие читатели, автор благодарен вам за лайки и комментарии. Вы лучшие!