- У меня обед скоро закончится, — Лада чмокает меня в нос и обещает:

– Заеду сегодня к вам с Мишаней после работы. Я вам пряников привезла – зря что ли в командировку в Тулу ездила! Вечером и попьем хоть кофе, хоть чай. Ночевать у вас останусь - завтра суббота, можно подольше посидеть!

После ухода подруги я иду в кабинет начальника. Останавливаюсь на пороге и оглядываюсь, рассматривая обстановку.

Мне кажется, кабинет похож на самого Родиона Юрьевича. Такой же уравновешенный и уверенный в себе. Мебель в спокойных серо-синих тонах. Светлые стены, светлый пол. Ковра того дурацкого уже нет – его убрали в тот же день, как Эльвира толкнула меня в надежде, что я упаду и разолью кофе.

Высокие и широкие, в полстены окна прикрывают стального цвета жалюзи. И пахнет здесь туалетной водой Родиона Юрьевича – свежий запах моря, апельсиновой цедры и немного коры дуба. Ему очень идет этот необычный микс ароматов.

Втягиваю будоражащий запах и еще раз окидываю кабинет взглядом - на самом деле, после своего второго рабочего дня я здесь и не была ни разу. Документы на подпись Эльвира относит начальнику сама. Чай и кофе готовлю я, но относит их Родиону Юрьевичу и его посетителям тоже она сама.

У меня сложилось впечатление, что первая помощница специально не подпускает меня близко к нашему начальнику, оставляя мне дела подальше от него.

Странная она, можно подумать, я претендую на внимание такого мужчины, как Родион Юрьевич! Надо как-то попробовать объяснить ей, что меня интересует только работа.

Да и вообще, даже в своем родном обличье я вряд ли привлеку его внимание, а уж в нынешнем мышином образе и подавно. Такие мужчины, как Алмазов интересуется исключительно яркими красавицами. Такими, как… как сама Эльвира! Так что, зря она так волнуется.

Иду к шкафу с одеждой, вешаю в него рубашку. Еще несколько секунд стою, вдыхая мужской аромат, который тут ощущается еще сильней. Вздыхаю печально, сама не знаю почему и возвращаюсь в приемную.

Взгляд падает на кожаный диван, на котором три дня назад спала дочка Родиона Юрьевича. Интересно, как малышка себя чувствует после того происшествия? Все время хочу спросить у Родиона Юрьевича, но никак не найду подходящего момента - он делает вид, что меня знать не знает. Проходит мимо не глядя и почти не отвечая на мои приветствия.

Грустно улыбаюсь - Миша каждый день Дину вспоминает. Все спрашивает, когда же они встретятся и он покажет ей свой конструктор, а потом пойдет на ее день рождения. А у меня язык не поворачивается сказать, что никогда.

Что такие девочки, как Дина Алмазова живут в совсем другом мире, куда простым смертным нет входа. То, что мы однажды пересеклись, это просто случайность, которая никогда не повторится.

Но, конечно, ничего такого я Мише не говорю...

Еще раз грустно вздыхаю и собираюсь сесть за компьютер, чтобы проверить почту, но в это время оживает мой лежащий на столе телефон.

«Мама» - высвечивается на экране, и я замираю, почти перестав дышать. Горло сжимается от накатившей тревоги, ладони потеют. Я стою, расширенными глазами глядя на вибрирующий в беззвучном режиме телефон и не решаясь к нему прикоснуться.

Потом осторожно, словно это ядовитая змея, беру в руки. Помедлив, принимаю звонок и произношу севшим голосом:

- Да, мама. Слушаю тебя.

Но вместо маминого голоса слышу другое:

- Ну здравствуй, Катенька, — небрежно произносит незнакомый мужской голос. - Вот, решил сам поговорить со своей будущей женой…

24. Глава 24

Голос у мужчины довольно приятный, не низкий, не высокий, и говорит он мягким тоном. Но у меня от страха пережимает горло, и по спине ползет противный озноб.