— И почему тогда не сделал? — она голая, невероятно притягательная, идеальная, лежит с ним в одной постели, и всё же он держится.

— Тогда я любил другую, и искал кого-то похожего на неё, — впервые он говорит с ней откровенно.

— Я тебе совсем не нравлюсь? Совсем нисколечко? Это обидно.

— Нравишься, но не так, чтобы остаться вместе до конца дней своих. А просто быть одним из твоих «мальчиков», я не хочу. Возраст уже не тот. Прости, Ангела. Но тебе лучше уйти. Секс у меня уже случился. Но если сейчас между нами что-то случится, то будет, только хуже. Честно, не усложняй мою жизнь! И без всего этого жопа.

Он сам поднялся и вышел. Ангела увидела, как сильно топорщатся его трусы. Улыбнулась. Но за ним не пошла. Она и так сделала слишком много шагов навстречу. Слишком много.

Ермаков сбежал в гостевую комнату, закрылся там, уснул, а рано утром уехал, даже не завтракая, боясь её разбудить, и тогда разговор снова повторится, но сил на него уже нет. Пусть Ангела спит в его постели, пусть делает, что хочет, ей можно всё, кроме одного, она не может запустить свою нежную ручку в его трусы.

После обеда она проснулась, собралась и уехала к отцу. Очередная попытка взять штурмом громилу Ермака потерпела поражение.

Все видят её красоту, но никто не хочет заметить, насколько она несчастная. Ангела сама не позволяет никому увидеть то, что скрыто под маской счастья и красоты.

Не дождётесь! Она весела и беззаботна, пусть так всё и останется…

***

Аня помогла на кухне и вышла во двор через чёрный ход. Захватила лакомство для собак. Но сначала надо выгулять лохматых. Охранник доверил ей ключ.

— Пошли гулять, Дик, Рик, Раш не спешите, всех обниму.

Собаки побежали за Аней, в это время во двор заехала серебристая спортивная машина, из неё вышла красивая блондинка, увидела, что собаки без привязи крикнула

— Эй, кто там, собак придержи! Я их боюсь.

— Простите, подождите пару минут, я их отведу в вольер, — ответила Аня и дразня собак вкусняшками быстро увела на задний двор.

Ангела узнала свою старую куртку, что-то новенькое в папином королевстве, может, горничную нанял или дрессировщицу.

— Пап! Я дома! Не прячься от меня в кабинете, надо поговорить! — Ангела вошла в холл, цокая высоченными шпильками. От неё исходила дикая энергия красоты, богатства и самоуверенности. Даже такой суровый мужчина, как её отец должен тут же повиноваться и выйти к ней. Но он не спешил.

— Пап! Ты что, обиделся на меня вчера? — Ангела вошла в кабинет, отец стоял у окна и смотрел, как пигалица с пёстрыми волосами управляется со сворой суровых псов, хотя, может, они не такие уж и суровые, облизали лицо девушке, устроили щенячьи обнимашки.

— Здравствуй, милая! Скучал по тебе, — Назар знает, как укрощать дочь, она должна сама делать шаги к нему, он не бежит навстречу, ждёт, пока его принцесса подойдёт и потянется к нему для поцелуя в лоб или щёку.

Стройная, высокая, очень красивая, слегка вздёрнутый носик, большие зелёные глаза, выразительные брови, какие сейчас модницы старательно рисуют в салонах, а у Ангелы всё натуральное. Даже пухленькие губки, самой модной формы.

Ангела нежно поцеловала отца в ответ и улыбнулась.

— Ты нашёл укротителя для псов? Я к ним и подойти боюсь! А эта с ними ест из одной чашки. Фу! Куртка на ней моя, что-то случилось?

— Отбили её у насильников, точнее, она от них убегала в изодранной одежде. Ольга Михайловна сказала, что Аня весь день ей по хозяйству помогала, с собаками вот лучше всех справляется, но девочка скоро уедет домой.

— Тебе всех девочек жалко?