Настя приоткрывает ротик и сама тянется ко мне, чтобы поцеловать. Вот так-то лучше! Девчонка хорошо целуется: смело, податливо. Как будто отдается мне всей душой во время слияния наших губ.

 - Черт, как неудобно, - выдыхаю я, оторвавшись от нее на секунду. - Иди-ка сюда! - Тяну девочку к себе, чтобы усадить ее верхом на свои бедра.

 Мне останется просто расстегнуть ширинку и насадить эту психованноую сучку  на свой горящий кол. Попалась, Настенька?     

13. 13

НАСТЯ

"Ангел, который спустился с неба! Нежность... тепло..." 

 Вот это он стелит! А сам у же за сиськи схватился. Обеими руками! 

 Ой, я с него не могу! Думает, я сейчас уши развешу и ноги раздвину? Приятно, конечно, такое слышать от красивого мужчины. Да кому не будет приятно? И целоваться с ним офигенно! А от его прикосновений, хочется поскорее перелезть на его сиденье, оседлать этого жеребца верхом (это из книг), чтобы прижаться к мужчине всем телом, чтобы он трогал меня везде своими сильными руками и обцеловал меня всю. 

  В машине, действительно неудобно. Антон продолжает тянуть меня на себя, не прекращая целовать. Я упираюсь, и тогда он сам придвигается ближе и ближе... Загоняет в угол, точнее вжимает в сиденье.

  Страсть захлестывает нас обоих. Поцелуи становятся требовательными, касания грубыми и нетерпеливыми. Воздуха в салоне становится катастрофически мало, запах мужчины заполняет собой все пространство, мои легкие, оседает на моей коже. Мне становится жарко, Антону, видимо тоже, потому что он уже скинул пиджак и расстегнул сорочку. 

 Мне хочется увидеть его грудь и живот, его татуировку на руке, потрогать руками его кожу. Я хватаюсь за полы его сорочки, чтобы распахнуть ее сильнее, или разорвать к черту от возбуждения, но в этот момент слышу треск своей собственной одежды. Антон нечаянно разорвал на мне платье? Или специально?

  Он лишает меня возможности подумать об этом, потому что как только растерзанная ткань съезжает с меня клочками вниз, Антон припадает своим колючим лицом к моей груди. Я выгибаюсь ему навстречу. Мне и щекотно, и больно от его щетины, и сладко одновременно. Я вмиг покрываюсь мурашками, хватая ртом вязкий, густой воздух.

 Сначала мне все ляжки исцарапал, потом лицо, а сейчас шоркается об мою грудь. Я уже не понимаю, хорошо это или плохо? Нравится мне его борода или нет?

   - У тебя охуенные сиськи! - хрипит Антон, зарываясь между ними носом. - Ты вся охуенная, Настя! Хочу тебя, пиздец! Сладкая моя девочка, какая же ты сладкая! М-м-м...

  Он берет мою руку в свою и тянет ближе к себе. Прикладывает к чему-то теплому и твердому, с большим набалдашником. Я обхватываю ЭТО рукой, трогаю пальцами, глажу, сжимаю. Это селектор? Определенно это он. Зачем Антон хочет, чтобы я его потрогала? В его обществе нужно перестать уже удивляться. От него можно ожидать всего, чего угодно. 

  Я крепче вцепляюсь пальцами в рычаг, Антон глухо стонет, и в этот момент меня осеняет смутной догадкой...

  Я открываю глаза и смотрю прямо на рычаг. А там... не рычаг! Мамочки, это член! Самый настоящий! Но торчит, как селектор, и такой же большой. 

 Я ахаю, тут же одергиваю руку и закрываю лицо руками.

  Вот это он разошелся! Я  отмираю и судорожно пытаюсь натянуть на себя то, что осталось от моего платья, но руки так трясутся, что не выходит ни черта. 

 - Настя! - зовет меня Антон. 

 Я снова замираю, смотрю на его удивленное и недовольное лицо, затем на его член, и окончательно трезвею.

 - Мне пора! - выдыхаю я и дергаю ручку двери, открывая ее.