– Гелена, просто я не предполагал, что ты будешь настолько разочарована. Ну прости.

– Ты спрашивал, как загладить свою вину? – не глядя на него, интересуюсь я.

– Именно.

– Уходи. Я рассчитывала услышать правду. Но ты мною не дорожишь совсем, чтобы ее открыть.

Выгнать Аяза мне не удается. Не меряться ведь с ним силой. Он остается. Всячески пытается смягчить разлад, но у него это выходит из рук вон плохо. Я надолго закроюсь то в ванной, то в гардеробной.

Разговор не поддерживаю принципиально. Просто молчу в ответ на любые попытки Аяза заговорить со мной. Уходить из дома мне уже нет смысла: поздно, завтра рано вставать.

Поэтому я, стараясь не обращать внимания на очевидное раздражение и беспомощность мужчины, начинаю собираться на утро.

– Пойдем. Закроешь за мной, – объявляет он неожиданно. И поверженно.

– С радостью. Кстати, за весь вечер ты не получил ни одного смс, ни единого звонка. Звук отключил?

– Да, чтобы нас никто не беспокоил.

– Даже сейчас ты не понимаешь, как отвратительно это звучит?

– Да почему отвратительно?! Я хотел побыть с тобой.

– Успокоить, внушить «нужные» мысли, – иронизирую я. – Сочувствую, что не получилось.

– Ты сейчас очень перегибаешь палку, Гелена.

– Аналогично. Ты ее перегнул еще два года назад. Пойдем, я провожу.

К отцу у меня тоже остается много вопросов… И я их задам обязательно.

– Зачем тебе? – строго интересуется Акрам. Его голос доносится из динамика немного приглушенно.

Мне не хочется лишний раз напрягать братишку и настаивать на своем, но больше обратиться за помощью не к кому. У Акрама очень серьезные проблемы в семье, здоровье его любимой женщины и еще не родившейся дочери в большой опасности, хоть и кажется, что все идёт по плану. Зорине категорически запрещено рожать. Но беременность уже наступила, и о смертельной напасти они с Акрамом узнали совсем недавно. Я как могу приободряю их обоих, вселяю надежду, что все будет хорошо, да и сама стараюсь в это верить и настраиваться на лучшее, вот только… возможностей для этого у меня остается всё меньше.

– Мне очень нужно, у тебя ведь есть связи, пожалуйста… – всхлипываю я в трубку.

– Очень срочно?

– Очень, – киваю я, хоть брат и не видит.

– У тебя точно нет проблем?

– Точно. Мне бы узнать, кому принадлежит сим-карта…

– Ладно, скидывай.

– Спасибо, братишка!

– Как что-то выясню – звякну.

Отправляю брату неизвестный номер, с которого несколько дней назад я получила обличительное смс. Обратный звонок мне ничего не дал, абонент выключен или вне зоны действия сети. Сама я не в курсе, как можно разведать, кому принадлежит номер, и понять, кто вовремя подсуетился, прислав мне информацию. Поэтому я решила обратиться к Акраму.

И не прогадала: уже спустя два часа я получаю сообщение, что номер «свежий», лишь на днях зарегистрированный на некую Гильманову Анну Артуровну.

Ничего большего в итоге не открылось. Я попробовала еще раз позвонить, но нет. Неудачно.

Точно знаю, чего ожидаю от разговора. Спросить зачем. И почему сейчас. Ах да, еще пожелать удачи с Аязом, потому что я не особо-то и претендую, пусть без меня разбираются.

– Гелена Ильдаровна, – раздается бодрый голос сразу после уверенного стука, – можно?

Я оборачиваюсь в недоумении. Быстренько чиркаю недовольным взором по циферблату, фиксируя время.

– Я тут… сзади… лопатка немного… я, в общем, плечо потянул, что ли, – заявляет сбивчиво господин «это мое место», вдруг напуская на себя жалостливый вид. Смотрится это, конечно, забавно: здоровенный чернявый детина, руки, как кувалды, мощные плечи, чувственные губы в легкой усмешке и хитринка в бездонном взгляде.