Мы оба взрослые и самостоятельные люди, неужели нельзя разойтись по-хорошему? По-человечески?! Не чужие ведь, столько лет в любви и согласии прожили. Должно же там что-то остаться. Хотя бы минимальное уважение к женщине, которую ты однажды выбрал в жены.

— Кофе я люблю, — запоздало ответила. — Тут варят бесподобный миндальный капучино.

— Пирожное, кстати, не отравлено, — усмехнулся Гордей. — Новый десерт от нашего шеф-повара. Говорят, буквально тает во рту.

— А ты не любишь сладкое?

— Предпочитаю что-то посущественнее, Алиса.

— Например? — всё-таки рискнула попробовать десерт. Он и правда оказался очень вкусным. — М-м, действительно тает во рту.

— Ты запачкалась, — он протягивает руку и большим пальцем проводит по моей нижней губе, собирая остатки пирожного. Он сделал это настолько чувственно и молниеносно, что я даже возмутиться толком не успела. — Стейк с кровью.

Он облизнул свой палец и невозмутимо посмотрел мне прямо в мои глаза. Если это не флирт и не заигрывание, то я совсем не умею разбираться в мужчинах.

— Что?

— Я предпочитаю стейк с кровью.

Нашу беседу на самом интересном моменте прервал раздавшийся звонок моего телефона.

«Мама»

— Алло.

— Ну и когда ты собиралась нам рассказать обо всём? — со своим привычным нажимом в голосе закричала родительница. От звука её голоса у меня даже уши на несколько секунд заложило.

Чёрт.

Райский там совсем с катушек слетел?

— Прости, но мне надо срочно уйти, — извиняюще прошептала Гордею и встала, направившись к выходу из ресторана. — Ну и что тебе наплел Влад-Ясно-Солнышко?

— Правду, — с гордостью заявила мать. — Не дури, Алиса. Такие мужики на дороге не валяются. Где ты еще найдешь себе мужа в твоем возрасте? Чай, не девочка.

— Мне ещё и тридцати нет, — усмехнулась. — Тебя только волнует, что я замуж не выйду больше?

Старая пластинка о главном.

Сначала ворчала, что я в девках останусь, а Влада уведут молоденькие (на минуточку, мне тогда двадцать два было), потом принялась впаривать, что если я не рожу в ближайшем времени, то стану старородящей. Теперь это…

Мама!

Я её люблю, но иногда она меня убивает.

— Ну почему, — мнется родительница. — Алисочка, ну сама подумай. Из-за подобной глупости с Владиком разводится. Не у всех получается сразу ребёночка заделать. Тем более, столько сейчас процедур существует.

Так, стоп.

Девочки, меня накрывает снежная лавина.

— Мам, а что ИМЕННО он тебе сказал?

— Алиса, да какая разница? Ты, главное, не подавай документы на развод. Владик очень любит тебя.

У-у-у, козлина!

— Мама!

— Ладно, — она тяжело вздохнула в трубку. — Ладно, погоди. Влад открыл вашу тайну, что ты не сможешь иметь детей и поэтому…

Гад!

— Мам, он мне изменил, — присела на диванчик в холле. — Я застукала их за самым главным действом.

Несколько секунд мать беспомощно пыхтела в трубку, пытаясь подобрать правильные слова. Ну, а что тут можно сказать? Развод и девичья фамилия!

— Значит, ушла от него-таки? — наконец спросила.

— Ушла, — пожала плечами. — Я из командировки на день раньше вернулась, а там он… с Ингой.

— Знаешь, дочь, что я тебе скажу. Мужики все одинаковые, верных не существует. Все до одного кобели. Так что…

— Ты сейчас собираешься убедить меня, что нужно его простить?

— Нет. Конечно, нет. Если такое дело, то мы с отцом тебя поддержим. Не кисни, приезжай обязательно на ужин.

— Конечно, мам.

— Алис, а живёшь ты где? — спохватилась мама.

Я даже представила, как она всплеснула руками.

— Пока в гостинице. Жильцы должны съехать с квартиры через неделю.

— Ужас! Может к нам на время, а? Что ты будешь по гостиницам шляться. А тут и папа, да и Катя по тебе соскучилась.