***

Самым сложным было начать. Ноги, как назло, одеревенели, а пальцы запутались в пуговицах на рубашке. Представление в голове  суммы, которую получу в финале, совсем не спасало. Проиграло, наверное, треть мелодии, когда я впервые попала в такт.

На клиента смотреть было страшно. Вероятно, решив, что его водят за нос, тот злым взглядом охаживал меня от ушей до пят, и лишь благодаря какому-то нереальному упрямству все еще оставался на месте.

Пока меня не раздели насильно и не показали, как правильно двигать задом, нужно было срочно на что-нибудь переключиться. Представить вместо себя другую девушку, ту, которой танцевать перед незнакомцами было бы привычно. Или... Представить другого на месте клиента.

Решительная часть меня тут же ухватилась за эту идею и нарисовала в воображении Сашу. То, как он привычно закидывает ногу на ногу, хмурится, задумчиво трет подбородок, рассматривая мой новый наряд. Надежный как скала, мой парень просто обязан был помочь справиться и помочь раскрепоститься. С ним не было страшно ничего.

Треть мелодии я старательно держалась за эту иллюзию и, как могла, двигала все еще деревянным телом. "Давай же, ради Саши! Ты сможешь", - нашептывал внутренний голос, и пальцы медленно, словно неродные, расстегивали пуговицы.

Одну за другой.

Медленно.

Натужно, словно перед пытками.

К середине рубашки, я поняла, что не справляюсь. Под клиентом скрипнуло кожаное кресло, и недовольный глухой вздох поставил точку на моих наивных потугах.

В следующую секунду пятьсот баксов должны были раствориться за дверью несбывшейся мечтой. Заказ не исполнен. Ни танца, ни сантиметра голого тела - трата времени для того, кто не привык тратить впустую ни минуты.

Надежды почти не оставалось. Лишь ее призрак, тень, за которую не ухватишься руками и которой не прокричишь: «Еще минуту!»

От отчаяния, забыв все свои страхи, я представила другого. Широкие плечи. Рельефный пресс. Косые мышцы над белым полотенцем... Внимательные голубые глаза. Мое романтическое прошлое, превратившееся в запретное настоящее.

Не понимаю, как, но это сработало. Музыка полилась через тело жидкой магмой. Сердце забилось в такт, и рубашка вместе с бюстгальтером кучей тряпья упали под ноги.

- Наконец-то, - за спиной послышался хриплый голос, но я тут же забыла и слова, и того, для кого танцую.

В мыслях был только он... Максим Громов. Такой, каким я видела его последний раз. Разгоряченное тело задвигалось в такт мелодии, и больше не осталось никакой скованности.

Время потекло медленно. Оно словно вступило в сговор с клиентом и превратилось в вязкое густое желе. В нем я не чувствовала усталости, не прислушивалась к чужим похотливым вздохам, не бежала никуда от себя.

Все, что от меня осталось - пульсирующая по венам мелодия, сушащая рот незнакомая жажда и руки... Мои собственные, спускающиеся по шее, плечам, груди. Нежно ласкающие звенящее от удовольствия тело. И вновь поднимающиеся вверх, к губам. Раскрытым, влажным, требующим прикосновения других губ.

Безумный эротический транс имени мужчины, о котором нельзя было ни думать, ни мечтать, но который один-единственный заставил забыть обо всем и чувствовать... Ярко, сладко и так реально, будто был рядом и своими сильными руками скользил по моему телу.

Потерявшаяся между фантазией и реальностью, я живо представила это, и чуть не простонала вслух имя, ощутив на талии широкую жесткую ладонь.

- Майя? Какого хрена? - прогремел над ухом знакомый голос.

Иллюзия покрылась мелкими трещинками и разлетелась зеркальной пылью.